— Интересно, в какой же мы стенке можем найти доллары? Мы же квартиры не ремонтируем, — резонно заметила Рита. И вдруг ее осенило — Ой, мы же можем их найти в доме нашей тети Розы. Ну, конечно, она и ее муж могли прятать там эти доллары, а сказать нам она не успела, так как умерла до нашего приезда.

Подожди, подожди, какая ваша тетя Роза?

— Ой, Вовка, мы же там никому ничего не говорили, а на самом деле мы с Юркой приехали, потому что нам одна наша дальняя родственница завещала здесь наследство.

— Здорово, ну так вы его получили?

Она нам написала, чтобы мы приехали, и она нам все передаст, только чтобы мы поторопились, потому что она очень больная. Но пока мы оформлялись, она умерла и оставила нам только дом в мошаве. А денег, которые она нам обещала, у нее в банке не оказалось.

— А дом хороший?

— Дом красивый и в красивом месте, но только он старый. Она ведь была старая и больная, и жила одна, поэтому там все запущено, нужно делать большой ремонт, а откуда у нас деньги.

— Ну так продайте его, какие-то деньги все-таки получите.

— Мы думали об этом, но когда пошли к маклеру, оказалось, что дом-то нам надо было перевести на себя и получить на него «табу».

— Что получить?

— Ну, такую бумагу, что дом наш.

— Так получите.

— Оказывается эту бумагу надо ждать почти год. А потом еще нам жалко дом. Если мы его будем продавать без ремонта, то придется отдать за копейки, а так у нас все-таки дом есть. Но главное, что мы все равно не можем его продать из-за этого «табу».

— Слушай, а можно посмотреть ваш дом?

— Конечно, можно. Хочешь, поедем сейчас?

И они поехали. Правда, строго соблюдая правила конспирации, доехали до автобусной станции и сели в следующий автобус отдельно. И на нужной остановке тоже вышли, делая вид, что друг друга не знают, что было глупо, так как на этой остановке выходили только те, кто жили в этом мошаве, а там уж точно все друг друга знали. Рита показала Вовке их дом, который было видно издалека, так как он стоял на самом верху на краю мошава. Такое удачное расположение дома навело Вовку на мысль, что он сможет подняться к нему не проходя через мошав, чтобы никто его не увидел, хотя Рита ему не меньше десяти раз сказала, что никакого значения это не имеет, так как она не собирается принимать участие в похищении ребенка. Но Вовка был непреклонен, и, пожав плечами, она пошла привычным путем к дому, не зная, дождется она там Вовку или нет. Но он добрался, хотя это заняло у него полчаса времени и стоила больших усилий. Он ползком поднялся по крутому, поросшему травой, склону и появился возле дома весь исцарапанный, задыхающийся, но очень довольный. Обследовав же дом, он пришел в еще лучшее расположение духа, так как приметил много мест, могущих служить тайниками. Наконец, он выбрал одно между сервантом и углом дома и сказал Рите, что найти клад она должна будет при Юрке и еще при каких-нибудь свидетелях, так все будет выглядеть убедительней.

— Что будет выглядеть убедительней? — она снова попыталась объясниться с Вовкой. — Я же тебе сказала, что не пойду на это, так что никакого клада не будет. И тебе, кстати, я тоже делать этого не советую.

— Ну, там видно будет, — уклончиво ответил Вовка, — но вообще я не думал, что ты такая бессердечная.

— Так, не поняла, — растерялась Рита. — Это, в каком смысле я бессердечная? Не хочу помочь тебе раздобыть деньги?

— Ой, ради бога, я и по-другому смогу деньги раздобыть, а, если не смогу, то и так к отцу уеду, а вот как вы будете? Но дело даже не в нас, пацана жалко, он же совсем заброшенный.

— Мне тоже жалко, так что из-за этого в тюрьму садиться? И притом еще на всю оставшуюся жизнь?

— Рита, у меня такой план, что никакой тюрьмы не будет.

— Ну так расскажи, какой у тебя план.

— Нет, так я рассказывать не буду, вот если ты решишься, тогда другое дело. В общем, я тебе даю четыре дня, потом позвоню и дашь окончательный ответ. У меня, между прочим, еще есть кандидатуры, просто тебе я больше всех доверяю, ты пацана не обидишь. Да и деньги, если получим, уже пусть вам с Юркой достанутся. Ну, ладно пошли отсюда.

— Ты через мошав вместе со мной пройдешь?

— Нет, конечно, я там уже приметил, как полегче спуститься, встретимся на остановке. Да, а сколько у вас ключей от этого дома?

— Да сколько угодно, четыре или пять. Вот все здесь лежат.

— Захвати с собой для меня на всякий случай, вдруг все-таки решишься. Пока.

И он ушел, как всегда, решительный и не унывающий, а Рита закрыла дом и в унылом раздумье поплелась через мошав, раздумывая о странностях этого дела. У Вовки получается, что он этим похищением заботится о малыше. А она, Рита, не хочет помочь ребенку. С одной стороны, Рита твердо знала, украсть ребенка ради денег, это уже последнее дело, но что делать, если иначе до сердца его родителей не доберешься. Рита вспомнила одинокую маленькую фигурку в коляске, вспомнила, как он засуетился, когда увидел их, как трогательно заглядывал ей в глаза, пытаясь поймать ее взгляд. И почувствовала, как у нее снова защемило сердце. Бедное маленькое создание. Вот, пожалуйста, и родители у него есть, и не алкоголики или наркоманы какие-нибудь, а ребенок несчастный. Рита представила, как бы она играла с ним, разговаривала, показывала бы ему книжки, картинки, научила бы говорить, как делает собачка, кошечка, собирать пирамидки, строить что-нибудь из кубиков, в общем все, что полагается знать и делать годовалому, нормально развитому ребенку. А самое главное, она бы разговаривала с ним, обнимала бы его, говорила как она его любит, и это была бы правда, она уже действительно чувствовала, что привязалась к этому малышу именно в тот момент, когда они с ним одно мгновение смотрели друг к другу в глаза.

Так что же делать? И вдруг Рите пришла в голову мысль, что Вовка все врет для того, чтобы заставить ее принимать участие в похищении. Ведь вполне возможно, что ребенок только днем с няней, а по вечерам любящие родители никуда не уходят, сидят с ним дома, и он совсем даже не заброшен. Так, у нее есть четыре дня, чтобы это выяснить. Завтра она поедет туда и понаблюдает за этим домом. Интересно, как у нее это получится, ведь надо еще и так наблюдать, чтоб ее не заметили. Так, она поедет туда с утра, проверит, сидит ли так же этот малыш в коляске, или, может быть, няня все-таки выпускает его походить. Ему ведь не меньше года, он должен уже уметь ходить и даже толкать свою коляску или тащить за собой машинку или какую-нибудь игрушку на колесиках. В общем, нужно провести расследование, посмотреть, действительно ли его родители уезжают по вечерам развлекаться или Вовка все нарочно преувеличил, а только потом она примет решение. Расследование она начнет завтра же, все равно делать больше нечего.

Приняв такое решение, Рита решительно зашагала к остановке. Вовки там не было, может уже уехал, а скорее всего еще не дополз до дороги. Представляю, в каком виде он здесь появится, злорадно подумала Рита и, дождавшись автобуса, поехала домой.