– Рак – это не приговор, с ним можно бороться… И есть немало успешных примеров. – Ее голос зазвучал по-особому выразительно, резонируя в моих чутких ушах новым мотивом. Я насторожился и сгруппировался, будто готовился к прыжку с парашютом.

– Я понимаю, статистика и все такое. Я сегодня ночью начитался о процентах выживания – они не очень-то обнадеживают.

Машина подпрыгнула на дороге, наехав на выбоину, – я слишком невнимательно следил за дорогой.

– Никогда больше не читайте эти глупости! – с жаром воскликнула она. – Вредная информация порождает испорченные мысли. А они, в свою очередь, отравляют существование и убивают.

– А что тогда читать?

– Да хотя бы о людях, преодолевших болезнь. Это придает сил и стимулирует веру.

– Я бы, наверное, почитал, да нет у меня ничего такого…

– Думаю, вы просто не искали. – Меня опять резанула ее убежденность.

В ее словах не было укора, просто печальная констатация факта. Но меня ее слова разозлили.

– Это вы верно подметили, – зло откликнулся я и продолжил с оттенком отчаяния: – Но что-то же мне теперь нужно делать!

– Не обижайтесь, – извинительно продолжила женщина. – Меня всегда удивляла в людях их фатальная готовность платить бешеные деньги за сомнительную операцию, противоречивые процедуры и лекарства. Надо просто перейти на правильное взаимодействие с природой.

– А кто знает, как правильно взаимодействовать? Вы вот правильно взаимодействуете с природой? – с вызовом спросил я.

– Да, щас она понарассказывает – это ее конек, – процедил сквозь зубы с заднего сиденья Володя.

– Да помолчи ты… – шикнул я на него и мягко добавил: – Пожалуйста, мне это очень нужно…

Женщина же не обратила на сынка внимания, видно, давно привыкла к его выходкам.

– У меня было заболевание, очень схожее с вашим. И я именно таким образом излечилась.

Тут я неожиданно для себя самого резко нажал на педаль тормоза. Может, это знак Всевышнего? Машина остановилась. Пассажиров качнуло вперед так сильно, что они вцепились руками в передние кресла.

– Что случилось? – раздраженно крикнул мне в ухо Володя. Его мать смотрела на меня расширившимися от удивления глазами.

– Шутите?! – крикнул я женщине, задыхаясь.

– Нисколько. – Она уже оправилась. – Мне пришлось изменить всю жизнь.

– Я вас очень прошу! – взмолился я. – Пересядьте на переднее сиденье и расскажите мне об этом!

Она посмотрела на меня настороженно, но все же пересела, а я для начала осведомился об ее имени.

– Александра Евсеевна, – с кроткой улыбкой ответила она.

– Ого! – воскликнул я не без удовольствия. – Меня тоже Шурой зовут. А можно я вас буду только по отчеству – Евсеевной?

– Можно. – Лучистые морщинки заиграли у глаз на короткий миг.

Я без обиняков стал ее расспрашивать.

– Правильно ли я вас понял, что вы излечились без операции?

– Совершенно верно, – отозвалась она и стала рассказывать. Я видел, как майор, оставленный без внимания, чтобы не закиснуть от скуки, вытащил мобильный телефон и стал забавляться игрой. – Я врач по образованию, работала в одной из ведущих клиник столицы. Впрочем, сегодня все клиники очень похожи одна на другую. Мы жили в престижном районе Киева, где муж-генерал получил квартиру. А когда со мной это случилось, я в какой-то степени была информационно подкована. Муж к тому времени уже умер – тоже от онкологического заболевания. У меня были знания о том, что предлагает официальная медицина.

– Вы не доверяли своим коллегам?

Я видел, как ее руки сжали дамскую сумочку на коленях – ей, вероятно, неприятно было высказываться на эту тему.

– Не в этом дело. На счету нашей клиники много тысяч успешных операций, среди которых есть и сверхсложные. Но к тому времени я уже знала, что приблизительно каждый четвертый пациент становится жертвой медицинского вмешательства в его организм. Кроме того, во мне сформировалась уверенность – в каждом из нас сидит собственный целитель.

– Ну да! – раздался воинственный голос с заднего сиденья. – Россказни о ритме жизни и все остальное – де-ма-го-гия! Я вот в любом ритме живу, и все мне нипочем. Потому что мне все это – до фени!

Женщина не стала ничего говорить, только многозначительно взглянула на меня. Мол, видишь, какой груз еще на моих плечах…

В этот момент мы въехали в Бучу.

– Евсеевна, а куда вы, собственно, путь держите?

– Да это довольно далеко. Есть такое село в Макаровском районе – Кодра.

– Так и едем в Кодру! – возвестил я решительно. – Я ведь никуда не спешу.

– С условием! – вклинился в разговор Володя. – Покупаете мне литрушку пива.

– Никакого пива! – взволнованно запротестовала мать. – Ты же через отца Афанасия прошел! Ты знаешь, что с тобой будет? Скрючит так, что до вечера не доживешь! Слышал, что тебе батюшка сказал?

– А я тебе говорю – все это ерунда! Тем более, когда он молился, я пальцы скрестил. – После этого сногсшибательного признания он с хулиганским видом сунул руку со скрещенными пальцами между мной и Евсеевной – показать, как именно он это сделал. Я мельком взглянул на него. Пожалуй, нет печальнее зрелища, чем опустившийся офицер.

– До Макарова я дорогу знаю, а дальше покажете, хорошо? – Я решил переключить внимание на другую тему.

– Короче, – заявил Володя, – держи на Макаров с этой стороны, через Бородянку. Я покажу короткий путь – штурман все-таки.

– Годится. – Я повернул на ковельскую трассу.

– Но пива все равно нальете, – уточнил упрямый майор.

– Володя, ты обещал мне! – женщина пробовала быть строгой и непреклонной. – Ты клялся могилой отца…

– Ну клялся, клялся, – нехотя согласился бывший офицер. Откинувшись и отвернувшись, он сердито пробурчал: – Ладно, проехали. Черт с вами и вашим пивом.

– Так что, Евсеевна, мы остановились на…

– …на том, – резво подхватила она, – что существуют другие источники исцеления. Но мне лично импонировала древняя восточная система. Это священные философские тексты веданты, наука исцеления аюрведа и йога.

Меня стало распирать от предчувствия познания чего-то нового, сакрального. «Может быть, – подумал я, – эта женщина знает секрет, и я спасусь?» Интуиция всегда ждет чуда. Это скрашивает реальность.

– В чем все-таки глобальное отличие того, о чем вы говорите, от предложения врачей? Пусть и за большие деньги, но они сулят успешную операцию и безукоризненный уход.

Женщина на минуту призадумалась:

– Медицина нашего века – это откровенное насилие над телом: больной орган наказывается удалением. Но если болен весь организм, то можно ли его вылечить отсечением части?! Мудрецы – и на Востоке, и на Западе – рассматривают болезнь как отчаянный вопль организма провести немедленную чистку. Иисус также был великим целителем и предупреждал учеников о необходимости чистить и убирать Храм Духа – то есть тело.