Руководствуясь адресом Фрэнка Эвертона, полученным в фирме «Джонстон, Джонстон и Маккендлиш», они оказались в каком-то рабочем районе, который удивительно быстро и так же неожиданно перешел в самые настоящие трущобы.

Генри огляделся и нахмурился. Все было даже хуже, чем он ожидал. Неподалеку без всякого видимого дела слонялись несколько личностей исключительно зловещей и отталкивающей наружности. Над головой нависали грязные, мрачные стены многоэтажных жилых домов. Генри посмотрел на подъезд, в который им нужно было идти, и крепко взял Хилари за локоть.

— Слушай, ты не можешь туда идти. Я вообще не должен был брать тебя с собой. Но кто же знал, что парень живет в трущобах?

— Здесь я тебя тоже ждать не намерена, — заявила Хилари, которой и улица, и подъезд представлялись равно непривлекательными и опасными.

— Разумеется нет. Ты вернешься.

— Куда это?

— Я провожу тебя до угла. Там начинается вполне приличная улица. Будешь прогуливаться там, пока я не вернусь.

Прогуливаться по улице в ожидании, когда за тобой придут, — чудовищно скучное занятие. Особенно если на этой улице нет ровным счетом ничего, кроме совершенно одинаковых домов, унылых и мрачных до невозможности. Очень скоро Хилари надоело прохаживаться вдоль них, и она решила дойти до угла посмотреть, не идет ли Генри. Генри не шел. Теперь улица выглядела еще даже более пустынной, чем раньше. Хилари осторожно сделала по ней десяток шагов, потом еще десяток и вдруг поняла, что ни за что не сможет вспомнить, в каком из этих огромных людских муравейников исчез Генри. В ее голове раздался тоненький голосок: «А если он уже не вернется?» И в тот же миг все ее мысли, словно в тумане, утонули во всепоглощающем ужасе. Он пронизывал ее насквозь, добираясь до самого сердца. «Глупости! — твердо сказала себе Хилари. — Что может случиться с Генри в таком большом и обжитом доме? Он просто кишит людьми. В сущности, это самое безопасное место в мире. Он битком набит орущими детьми и женщинами, которые скандалят и ругаются друг с другом. И, конечно же, не услышат, если кто-нибудь закричит или позовет на помощь». Ужас охватил ее с новой силой. Задрав голову, она растерянно посмотрела на бесконечные ряды окон, уходящих все выше и выше, и вдруг, не веря своим глазам, увидела в одном из них лицо миссис Мерсер.

Лицо оставалось в окне ровно столько, сколько Хилари понадобилось, чтобы пропустить от удивления вдох и срочно заменить его двумя судорожными глотками воздуха. Потом лицо исчезло, отодвинувшись от окна и растворившись в сумраке комнаты.

Хилари продолжала смотреть наверх. Окно располагалось на пятом этаже слева от главной лестницы, и не было никаких сомнений, что секунду назад из него смотрела именно миссис Мерсер. Потому что если само лицо и могло еще привидеться Хилари, то написанное на нем выражение бесконечного ужаса не приснилось бы ей и в страшном сне. Хилари даже не знала, что человеческое лицо способно выражать такой ужас. Вспомнив этот отчаявшийся застывший взгляд и перекошенный от страха рот, она поняла, что должна срочно — не теряя ни секунды — что-нибудь сделать. Забыв на время о Генри, она перебежала улицу и нырнула в темный подъезд.

На втором этаже она остановилась отдышаться. Нельзя пробежать пять лестничных пролетов одним махом — нечего даже и пытаться.

Мы идем все вверх, вверх, вверх,

А потом все вниз, вниз, вниз, — пропел чертенок. «При чем тут „вниз“? — удивилась Хилари. — Только вверх, стараясь при этом не потерять голову и не сбить дыхание, потому что хороша же я без них буду, когда доберусь до места!» Поднимаясь, она встретила только с десяток ребятишек, по двое и по трое оккупировавших лестничные площадки. Все они были совсем еще маленькими, потому что старшие находились сейчас в школе. Хилари их не интересовала ни в малейшей степени, как, впрочем, и они ее. Взлетев на пятый этаж, она подбежала к первой двери слева, постучалась в нее и, только уже услышав, как этот звук разносится по пустому коридору, задумалась, что она будет делать, если ей откроет Альфред Мерсер, — мысль настолько же жуткая, сколько и запоздалая. Она может убежать! Но нет, Хилари не собиралась больше ни от кого бегать.

Из-за двери не доносилось ни звука. Рука Хилари поднялась было, чтобы постучать снова, но так и застыла в нескольких сантиметрах от двери. Хилари почувствовала, что ее медленно, но верно сковывает ледяной ужас. Чтобы стряхнуть это оцепенение, она резко и сильно опустила ладонь на дверную ручку. Та подалась, и дверь с тихим скрипом провернулась на петлях внутрь.

Хилари замерла на пороге, рассматривая пустой тамбур, из которого открывались три двери. Легко, конечно, сказать «открывались», но на данный момент все три были плотно закрыты. Окно, из которого выглядывала миссис Мерсер, должно было находиться за левой. Хилари прикрыла внешнюю дверь и осторожно двинулась вперед, чувствуя, как по спине ползет неприятный холодок. Две другие двери находились теперь у нее за спиной, и из каждой вполне мог появиться Альфред Мерсер, схватить ее за горло и душить до тех пор, пока… Глупости! Он не станет этого делать. Зачем ему? Так говорил один голос, но другой, и он звучал куда более убедительно, уверял: «Еще как сделает, если решит, что тебе слишком много известно».

Хилари остановилась возле двери и прислушалась. Изнутри не доносилось ни звука. Казалось, весь дом бурлил жизнью и звуками, и только эта квартира была заполнена мертвой и пустой тишиной. Если бы Хилари расслабилась хоть на секунду и доверилась своим инстинктам, она тут же бы сбежала отсюда к шуму и жизни. Она до боли сжала кулаки и, взявшись пылающей ладонью за холодную дверную ручку, толкнула дверь и вошла.

Это была пустая убогая комната с грязными тряпичными занавесками, свисающими по обе стороны окна, из которого выглядывала миссис Мерсер. Напротив окна стояла двуспальная расшатанная кровать, а в правой стене виднелась не то ниша, не то стенной шкаф. Посередине стоял шаткий столик и пара стульев. Открытая дверь заслоняла от Хилари изголовье кровати, и сначала она подумала, что в комнате никого нет.

Она прошла чуть дальше и увидела миссис Мерсер, забившуюся в угол и прижавшуюся к стене так, точно она пыталась с ней слиться. Одной рукой она цеплялась за спинку кровати, другой держалась за сердце. Она наверняка бы осела уже на пол, если бы не оцепенела от ужаса. Вместо лица у нее была все та же отвратительная маска бесконечного ужаса, заставившая Хилари не раздумывая броситься на помощь через пять лестничных пролетов. А потом, прямо на глазах Хилари, эта маска расползлась по швам. Миссис Мерсер выпустила спинку кровати и, медленно повалившись на нее боком, расплакалась.

Хилари прикрыла за собой дверь и спросила:

— Миссис Мерсер, что с вами? Кто вас так напугал?

Ответом ей были судорожные всхлипы и море слез.

— Миссис Мерсер.

— Я думала, это он. Боже мой, я была уверена, что это он! Что же мне делать? Господи, что мне делать?