– Тетя Ри! – Артур выбежал навстречу. – Тетя Фри!

И, хохоча над собственной шуткой, принялся кормить химеру надкусанной лепешкой. Странное дело: от здешних лепешек, испеченных ужасным антисанитарным способом, Артур совсем не толстел. В отличие от тех, что вышли из недр посольского автоповара. Анализы подтверждали полную идентичность продукта. Еще одна загадка Шадрувана…

Фрида чиниться не стала, проворно схрупав лакомство.

– У нас гроза была! Гром! Молния! Ба-бах!

– Страшно?

Джамал помог ей слезть с лошади. Регине нравилось, когда мужчины ухаживают за ней. Но Джамал – подарок шаха – не ухаживал, а выполнял ответственную работу. В Регине он видел не женщину, а госпожу; верней, свою отрубленную голову, вздумай госпожа пожаловаться.

– Не-а! Не страшно! Ты смотрела грозу?

– Нет, Артур, не смотрела. Это у вас гроза была. А в городе – нет.

– Жалко…

Всадники сопровождения расседлывали лошадей. Дымился костер; над ним висел казан – черный, как армейский сапог. Запахи конского пота и навоза мешались с испарениями влажной земли. От цветастых шатров, намокших за ночь, валил пар. Галдели у костра погонщики и носильщики, хлопая друг друга по плечам. Похожи на оранжевые фурункулы, торчали четыре экспедиционные палатки: три жилых и одна с аппаратурой. Гидрофобное покрытие сияло, как новенькое: ливень смыл с него пыль. Мигом позже чужеродный элемент возник и в местной атмосфере: Груша закурил сигару. Это послужило сигналом соотечественникам. Из-за палаток гурьбой вывалили загорелые ларгитасцы в линялых шортах и майках. Надрывался Гоффер-Кауфман, отдавая распоряжения, в которых, в сущности, не было нужды…

– Доброе утро.

Появление Скунса она, как обычно, проморгала. Грушу хоть по запаху засечь можно. Впрочем, когда Груша того хотел, табачный перегар мигом исчезал. Регина как-то назвала телохранителя человеком-дезодорантом – и сразу прикусила язык, потому что Груша обиделся.

– Доброе. Как прошла ночь?

– Без происшествий, – Скунс с сомнением шмыгнул носом. – Чуете, как дышится? Это от озона. Даже мне полегчало.

Ларгитасцы тем временем разворачивали скан-комплекс. Втыкали в землю вешки с гроздьями датчиков, похожие на деревца из металла, настраивали связь. Оператор гнал стандарт-тесты центрального процессора. Рауль открыл контейнер, выпустив на волю целый рой автономных видеозондов. Дизайнеры расстарались: контейнер в точности копировал улей, а зонды – пчел. Они даже жужжали.

– Приступим?

– Спросим у нашего главного исследователя.

– Я готов!

Зоммерфельд-младший вскинул руку в салюте. Мальчишка копировал генерала Ойкумену перед очередным спасением Галактики. Игра в «главного исследователя» ему не надоедала. Остатки стереотипного поведения? Сейчас это не важно. Куда важнее – как скоро надоест эта игра Тирану и Кейрин-хану. И кому – раньше…

– Слушай меня внимательно. Сегодня у тебя новое задание.

Артур весь подался вперед. Уши развернул – точь-в-точь локаторы.

– Вы с Лейлой и Зухрой пойдете вон по той тропе. Смотри по сторонам и все запоминай. Потом расскажешь.

Тропа исчезала под ноздреватой стеной Скорлупы. Стена выглядела абсолютно сухой. Ну да, для шадруванского дождя преграда тоже не существует.

– По дороге найди три камня разного цвета.

В ответ – энергичный кивок.

– Вы пройдете дальше обычного. Триста твоих шагов.

– Триста! Я буду считать!

– Я знаю, ты хорошо считаешь. Не забывай смотреть по сторонам. И не отходи от тропы дальше, чем на три шага. Запомнил?

– Да!

– Там может быть опасно. Ты понял? Иди по тропе.

– По тропе!

За эти дни Регина выяснила: Артур по-разному воспринимает Скорлупу. Иногда не замечает, как туземцы. Иногда видит стеклистое марево. Или сбоящую голограмму: твердый с виду монолит вдруг становится прозрачным, чтобы снова обрести кажущуюся материальность. Ее удивляло, что Артура не пытаются погружать снаружи «яйца», со стороны необитаемого Шадрувана. Потом она догадалась: та сторона Тирана не интересовала. Скорее всего, там благополучно работали аккумуляторы брамайнов, и энергеты не умирали в мучениях. А значит… Ник как-то обмолвился, что с той стороны вообще нет ларгитасских экспедиций. Свернули работы, улетели домой. Правда это или нет – Регина не знала, и проверять не собиралась.

– Молодец. Отсчитаешь триста шагов – остановись, оглядись и возвращайся. Если увидишь опасность, возвращайся сразу, – раньше она не делала столь сильного акцента на возможных опасностях. – Бегом, по тропе. Задание ясно?

– Ясно!

– Вперед, главный исследователь!

– Есть!

Мальчишка с комичной важностью козырнул. Лейла и старая Зухра уже ждали его на тропе. Две «пчелки» сели на плечи мальчика и замерли, сложив крылья. Это повторялось каждый раз, с одним и тем же результатом: Артур входил в Скорлупу, «пчелки» с него сваливались и, сердито жужжа, летели прочь. Что любопытно, погружался Артур в ларгитасской одежде, и ничего с одеждой не делалось. Шорты, рубашка, сандалии – исследователи разобрали их на атомы и не обнаружили никаких отклонений.

На месте нянек Регине было бы спокойнее видеть Скунса с Грушей. Но приходилось довольствоваться шадруванками – Лейлой и крючконосой Зухрой. Высочайшим повелением шах Хеширут предоставил сыну посла свою бывшую няньку, копию ведьмы из мультика.

Десять шагов до стены. Девять…

Ладонь легла на футляр с флейтой.

Пальцы нащупали серебряную защелку.

«Что ты делаешь, дура?! Неудача эксперимента – спасение для ребенка. А ты своими руками… Ничего. Все нормально. Даже если получится – никто не узнает. Зря, что ли, по вечерам я, как вор, забиралась в головы туземцев? И теперь, стоя на пороге – пустить все химере под хвост? Отступиться? Надо хотя бы попробовать. Не для Тирана – для себя. Если возникнет связь – есть шанс предупредить мальчика. Докричаться в случае чего… Ты действительно печешься об Артуре? Или просто хочешь доказать себе самой, что можешь?!»

Ларгитас не в силах видеть непознаваемое. Это вызов. Пощечина. Хищник, вторгшийся на чужую территорию. Непознаваемое надо скрутить в три погибели, силой превратить в непознанное – и вцепиться в него клыками и когтями познания. Это – залог существования. Инстинкт самосохранения. Иначе твое собственное право на жизнь подвергается сомнению.

«Я – Ларгитас. Кровь от крови, плоть от плоти…»

…семь шагов до Скорлупы…

Пальцы легли на клапаны инструмента. Прикосновение металла к губам отдалось в теле электрической дрожью. Дыхание замерло в груди. Раздулись от волнения ноздри. Вздрогнули татуированные крылья носа.