Давно тому назад жили-были в некотором месте богатые крысы, супруг и супруга. На радость и на утешение им, была у них единственная и прехорошенькая дочка, Отю по имени.

Красива она была, что и говорить. Но не одной только красотой благословила судьба ее. Она была и умна, и талантлива, и родители любили ее без памяти, души просто не чаяли в ней. Они берегли ее как зеницу ока: и ветерком чтобы не продуло, и твердого, грубого чего не скушала бы. Для обучения письму и чтению они давали ей грызть корешки «Исэ моногатари»[148], «Кокинсю»[149]… одним словом, самых выдающихся, самых знаменитых по стилю и содержанию произведений. Учили ее и изящным искусствам, и немало перегрызла она струн у кото и сямисэнов[150]. Да это ли только? Не упущены были и чайная церемония[151], и искусство подбора цветов. Утащив что нужно для этого в свое жилище, они обучали ее, как только можно лучше, всем этим церемониям. Благодаря этому из нее вышла такая благовоспитанная, такая образованная молодая особа, что среди ее подруг не находилось ни одной, которая хоть чуточку могла бы равняться с нею.

Но вот вошла Отю в возраст и стала невестой. Надо, значит, выдавать ее куда-нибудь замуж. Супруги стали держать совет. И красива их дочь, да и характером хороша, и образованна, да и благовоспитанна она. Как отдать такую прелестную особу, да еще горячо любимую дочь, все утешение свое, замуж куда ни попало? Жаль даже и думать об этом. Как-никак, а надумали они непременно отдать ее за самое могущественное, что только ни есть на всем свете.

– Что же, однако? – говорили они. – Самые могущественные на всем свете ныне – это Солнце и Месяц. Но Солнце больно уж ослепительно, не подойдешь к нему даже близко. А вот Месяц как раз в пору. И блеск у него мягок, да и нежен он, как кажется. Такой жених как раз годится нам, – порешили они, и Тюбэ, отец Отю, недолго думая, покатил прямо к Месяцу.

– А что, светлейший Месяц?! Ты ведь не женат еще. Не соизволишь ли взять в жены Отю, дочь нашу? – обратился он к Месяцу.

Месяц даже ахнул от изумления:

– Ну и ну, сказал же ты шутку! Да ведь как ни обширен этот мир, а нет никого в нем, кто мог бы иметь меня зятем своим. Ты с такой любезностью предлагаешь мне в жены горячо любимую дочь свою… Я, конечно, благодарен, очень благодарен… Но извини уж! Впрочем, вот что: у меня есть могущественный противник, это – Облако. Оно часто не позволяет мне выходить, когда я хочу этого. Так вот… А меня уж извини, пожалуйста!

Узнав со слов Месяца, что Облако могущественнее, сильнее Месяца, Тюбэ отправился к нему:

– Здравствуй, почтеннейшее Облако! Ты, говорят, могущественнее самого Месяца. Так вот, не желаешь ли стать нам зятем, женившись на нашей дочери, Отю?

Облако задумалось.

– Верно! – отвечало оно. – Я бываю немалой помехой Месяцу. Могущественно-то я могущественно, что и говорить! Но опять же у меня есть противник, да и не из последних, Ветер это, и когда я задумаю выйти, он задувает и прогоняет меня… Так что прошу уж извинить меня за мой отказ.

Тюбэ нашел, что Облако отказалось от его предложения совершенно правильно, и направился теперь к Ветру. Он пошел к самому богу ветров.

– Вот что, могучий Ветер! – сказал он. – Ты еще не женат, не соблаговолишь ли взять в жены нашу Отю?

– Очень благодарен тебе за твое любезное предложение. Только, видишь ли, почтеннейший Тюбэ… Извини меня, сделай милость! Никак нельзя! – отвечал бог ветров, похлопывая по мешку, в котором заключены были ветры.

– Как? И ты тоже? Да почему же?

– Почему? Ты сам поймешь, если подумаешь. Изволишь ли видеть? Как только я задумаю дунуть как следует с шумом и гулом, так натыкаюсь на эту самую подлую Стену. Она для меня – неодолимое препятствие. Как ни бьюсь, ничего не выходит.

– Так, значит, Стена посильнее тебя, могущественнее?

– Да еще как! Мне нечего и думать тягаться со Стеною.

– Ну так пойду я сватать Стену! – промолвил Тюбэ и отправился к ней.

– Послушай, Стена! – сказал он. – Женись на нашей Отю.

– Нет! Отказываюсь. Прощу прощения! – со степенной важностью сдержанно отвечала Стена.

– Вот тебе и раз! Ты-то почему же не хочешь?

– Само собою понятно почему. Как бы там успешно ни сопротивлялась я Ветру, не давая ему хода, но я не могу устоять против вас, крыс. Вы сейчас же изгрызете меня и понаделаете во мне дыр.

– Да, ты права. Так оно и есть. Ну, так я пойду домой теперь. Надо будет подумать да предпринять что-нибудь другое, – сказал Тюбэ и направился к себе домой после всего своего безуспешного сватовства.

А дома его с нетерпением давно уже поджидала супруга.

– Ну что? Как? Нашел жениха? – закидала она мужа вопросами.

Тюбэ поднял кверху свои усы.

– Радуйся, жена! – ответил он. – Самое могущественное во всем мире есть мы, крысы, и никто другой.

– Ой, что ты! Самое могущественное – мы, крысы? Да неужели-таки во всем мире?

– Именно. Вот подумай-ка! Светлейший Месяц пребывает на небе. Можно, пожалуй, подумать поэтому, что он могущественнее всех. А не тут-то было! Выйдет Облако, и Месяц в страхе прячется, забивается куда-нибудь подальше. Облако, в свою очередь, бежит без оглядки от Ветра. Но и Ветер разбивается о Стену. Ну а Стена… Да разве наша братия не изгрызет эту самую Стену? Вот и выходит, значит, что Облако могущественнее Месяца, Ветер могущественнее Облака, Стена сильнее Ветра, ну а мы посильнее и самой Стены, и самое могущественное во всем, что ни на есть в мире, значит, именно мы, крысы. Поэтому, вместо того чтобы отдавать нашу дочь замуж зря куда-нибудь на сторону, куда лучше будет выдать ее за кого-нибудь из наших же крыс.

Выслушав подробное объяснение Тюбэ, супруга его вполне согласилась.