Ехали мы довольно долго, и только я забеспокоилась, что или мы его упустим, или он нас заметит, как такси завернуло за угол. Внезапно я поняла, где мы находимся: на рю де Тольбиак.

— Майло, здесь квартира, где жила та женщина, о которой я тебе рассказывала.

— Правда? — спросил он. — Надо признаться, интересное совпадение.

Наше такси остановилось, немного не доезжая до того дома, и мы наблюдали, как Мишель вышел из машины и скрылся в здании.

— Ты знаешь, где ее квартира? — спросил Майло.

— Вон там, — ответила я, указывая рукой. — На углу.

Мы ждали. Через несколько мгновений за кружевными занавесками зажегся свет.

— Он там, — прошептала я.

Время от времени фигура Мишеля появлялась на фоне окна, словно он ходил по комнате. Затем свет погас. Не думаю, что он искал исчезнувшую женщину — ведь если знал, где она живет, то мог бы войти в квартиру и без ключа. Похоже, Мишель был в курсе, что она уехала, и поднялся в квартиру, чтобы что-то найти. Я терялась в догадках, нашел ли он то, что нужно, или же просто прекратил поиски.

Чуть позже он вышел из здания и снова сел в ожидавшее его такси.

— За ним, мадам? — спросил водитель.

— Да, пожалуйста.

Какое-то время мы ехали, потом Мишель вдруг вышел из машины и двинулся по улице. Я раздумывала: возможно ли, что он заметил слежку? Однако он не проявлял никаких признаков беспокойства.

— Дальше, мадам? — поинтересовался шофер.

— Нет, — ответила я. — Думаю, мы выйдем здесь. Спасибо.

— Дорогая, тебе не кажется, что сегодня мы вдоволь наигрались в сыщиков? — запротестовал Майло, когда мы вышли из такси.

— Если хочешь, можешь возвращаться в гостиницу, — заявила я и направилась за Мишелем.

Майло что-то пробормотал себе под нос, чего, на его счастье, я не расслышала, расплатился с водителем и догнал меня.

Мы завернули за угол, и я увидела, как Мишель остановился у какой-то двери. Я схватила Майло за руку и потянула обратно в тень.

— Что это за здание, в которое он заходит? — спросила я. — Я что-то не вижу вывески. Как думаешь, это частный дом?

— Это своего рода ночной клуб, — ответил Майло. — Частное заведение.

— Думаешь, нам стоит попытаться войти туда?

— Нет.

— А по-моему, стоит, — сказала я, не спуская глаз с двери. — Мы смогли бы…

— Нет, Эймори, — твердо повторил он.

Я удивленно посмотрела на него. Я очень редко видела его таким непреклонным.

— Почему же?

Он вздохнул:

— Потому что это бордель.

Я впилась в него негодующим взглядом.

— А ты откуда знаешь?

— Я узнал название улицы, — пояснил Майло.

— Значит, это заведение тебе знакомо?

— Я слышал о нем, — признался он.

— Слышал, да? — переспросила я. Забыв на время о Мишеле Беланже, я почувствовала, что вот-вот разразится очень серьезный скандал.

— Прежде чем ты сделаешь скоропалительные выводы, позволь заметить, что в этом нет никакой нужды.

— Вот как? — удивилась я. — Это почему же?

Муж улыбнулся:

— Я тратил деньги на массу фривольных удовольствий, любовь моя, однако уверяю тебя, что никогда не платил женщинам.

Конечно же, не платил. Зачем платить женщинам, если они и так с пугающим постоянством сами на него вешаются?

Похоже, что касается вечера, то мы зашли в тупик. Казалось, что Мишель Беланже сделал в квартире той загадочной женщины, что хотел, а потом решил провести остаток вечера, удовлетворяя свои низменные страсти. Я была раздосадована. Я-то надеялась, что он даст нам важные зацепки. А теперь нам больше ничего не оставалось, кроме как вернуться в гостиницу.

— Ну что, дорогая, сегодня вечером ты узнала что-нибудь полезное? — осведомился Майло, когда мы вошли к себе в номер.

Я тяжело вздохнула:

— Не уверена. У меня такое чувство, что существует масса улик и зацепок, но нужно просеять много информации, чтобы до них докопаться. Ясно одно: Мишель Беланже что-то затеял.

— Мне больно тебя разочаровывать, дорогая, но Мишель Беланже всегда что-то затевает. Если бы мне довелось озвучить догадку, я бы сказал, что это не имеет никакого отношения к смерти его отца.

— Но у него оказался пропавший ключ от сейфа, это означает, что, скорее всего, он похитил рецепт. И он знал о женщине, с которой видели Элиоса Беланже.

— Ничто из этого не доказывает, что Мишель убил отца.

— Это кое-что доказывает, — не соглашалась я. — Мы считали, что похититель рецепта и есть вероятный убийца, и только у Мишеля был доступ к сейфу. Он мог убить отца, чтобы продать рецепт тому, кто больше заплатит.

— Или же он мог случайно обнаружить ключ от сейфа и воспользовался смертью отца, чтобы украсть рецепт. Это куда больше похоже на Мишеля.

— Это не объясняет наличие поддельного рецепта, который подложили в портфель мсье Беланже.

Майло пожал плечами:

— Возможно, просто произошла какая-то ошибка.

Он так же, как и я, знал, насколько это маловероятно. С тяжелым сердцем я поняла, что значил его небрежный ответ: нарастающее равнодушие, когда развлечение уже приелось. По какой-то причине Майло стал терять интерес к этому делу.

— В нем скрывается гораздо больше, чем мы видим на поверхности, — не сдавалась я. — Мне просто нужно определить, что именно.

— Как скажешь, радость моя, — отозвался Майло. — Просто надеюсь, что ты больше не будешь столь безрассудно совать везде свой нос. Когда-нибудь ты попадешься.

И тут я вспомнила. Завещание по-прежнему лежало у меня за корсажем. Я запустила руку в декольте и обнаружила, что бумага опустилась слишком низко, чтобы я сама смогла ее вытащить. Платье было обтягивающим, и я чувствовала, что бумага сползла на живот.

— Подойди, Майло, — попросила я. — Мне надо снять платье.

Муж улыбнулся:

— Разумеется, дорогая. Зная, что ты сгораешь от нетерпения, я бы начал снимать его с тебя прямо в такси.

Я смерила его негодующим взглядом и повернулась к нему спиной. Пальцы его запорхали, с бешеной скоростью расстегивая платье.

Платье опустилось вниз, и я переступила через него. Листок упал на пол. Я нагнулась и подняла его.

Пробежала его глазами. Антуан никак не мог бы утверждать, что завещание имеет силу, поскольку это был явно черновик, который даже не закончили. Его писали второпях, кое-где слова вообще не читались.

Однако стало ясно, что это завещание очень отличается от официального. Как и заявлял Антуан, судя по всему, компания доставалась ему, а меньшие доли наследства отходили к Сесиль, Серафине и Берил Беланже. Мишель не упоминался.