Вангол прошелся по комнате.

– Пауль, что тебе известно о гарнизоне Гитлерсбурга и вообще о его обороноспособности?

– Практически все.

– Отлично, если можешь, расскажи основное.

Штольц быстро и кратко доложил о численности гарнизона, дислокации и видах вооружения.

– Да. Силовой вариант нам не по зубам. Почти полк СС, бронетранспортеры, минометы. Они нас раздавят зараз, – заключил Сизов после рассказа Пауля.

– Ты прав, Федор, если они придут на рудник, нам крышка. Надо их сюда не пропустить, заблокировать дорогу в ущелье. Но это поможет только на время. Они возьмут нас измором или обойдут, да и неизвестно, как поведут себя здешние немцы в такой ситуации. Уверен, среди них сейчас много недовольных. Если нас прикончат, задание останется невыполненным, а это недопустимо. Однако мы можем сработать на опережение. Есть одна идея.

– Что ты задумал? Говори, Вангол, не тяни резину! – включился в разговор Сизов.

– Нам надо проникнуть в столицу Новой Швабии, только оттуда мы сможем прекратить связь этой земли с рейхом. Так вот, надо освободить этого Бюгеля с эсэсовцами и тебя, Штольц. Добраться назад в Гитлерсбург и действовать изнутри. Это сделаю я. Меня они не видели. Я ночью проберусь к камере, где вас, – Вангол кивнул на Штольца, – будут держать, «убью» для достоверности пару часовых и, угнав бронемашину, вывезу вас из поселения. Преследовать нас вы, – Вангол посмотрел на Сизова, – не сможете, мы изобразим, что вывели из строя вторую бронемашину. Вот такой план.

– А что дальше? Доберетесь до столицы земли – и что?

– Дальше по обстоятельствам. Думаю, Эрих по достоинству оценит мою преданность фюреру, и это откроет какие-то возможности.

– Логично, Вангол, но риск огромный, а что, если тебя раскроют? Если того, под чьим именем ты поедешь, кто-то знает там в лицо. – Штольц покачал головой.

– Маловероятно. Вернер сказал, что этот человек был одинок и скрытен. Он недавно погиб в руднике, случайно. Кроме того, Пауль Штольц поручится за меня, если в этом будет необходимость, так, Пауль?

– Безусловно. Скорее всего, там примут меры к подавлению бунта. У меня есть веская причина в этом участвовать. Ольга же останется здесь? Надо подробно все обсудить.

– У нас нет времени, надо действовать сегодня. Ольга, конечно, останется здесь. Федор, готовьтесь с Вернером к обороне. Все. Это приказ. – Вангол поднялся.

– Есть, – ответил Сизов.

– Пауль, извини, но тебя придется отвести к этим в камеру, можешь оказать «сопротивление», для натуральности могу поставить тебе синяк под глаз, – улыбнулся Вангол.

– Вангол, я этого точно не заслужил, так что обойдемся без побоев. Ведите, – рассмеялся Штольц.

Когда все ушли, Ольга подошла к Ванголу и обняла его.

– Пойдем, Оля, у меня здесь очень хорошая комната с туалетом и ванной. Будешь в ней жить до моего возвращения.

– Почему я остаюсь здесь? – спросила Ольга, когда они пришли в комнату Вангола.

– Потому что ты, в конце концов, женщина и моя жена. Я хочу быть за тебя спокоен хотя бы теперь. Давай не будем обсуждать этот вопрос, у нас так мало времени… – Вангол обнял Ольгу, и они забыли обо всем на те несколько часов, что подарила им судьба.

– Ты знаешь, оказывается, любовь – это не только то, чем мы сейчас занимались, – шептала она на ухо расслабленному от утоленного желания Ванголу.

– А что еще? – спросил он.

– Это желание быть всегда рядом с любимым душой, не совсем обязательно телом. Пусть нас разделяют расстояния, я всегда рядом с тобой, любимый. Еще – это желание быть частицей тебя. Чувствовать то, что чувствуешь ты, радоваться и делить печали вместе с тобой. Я, наверное, глупая, да?

– Оль, ты моя родная, ты и есть моя половинка, мне так хорошо с тобой, и не только в постели, ты же знаешь.

– А в постели? – улыбаясь, спрашивала Ольга.

– А в постели ты просто мое чудо, – шептал Вангол, привлекая ее к себе.

– Игорь, я хочу родить тебе ребенка, – прошептала Ольга, когда Вангол, обессиленный, откинулся на спину.

– Я буду счастлив. Оля, только есть одно обстоятельство, о котором ты не знаешь. Об этом почти никто не знает. Ты должна знать. Так сложилось, что мне пришлось взять чужие документы и жить под чужим именем. Игорь Сергеев – это не мое имя. Меня зовут Иван, фамилия Голышев. Так что, если у нас родится сын, он будет Иванович.

– Как мне тебя теперь звать? – улыбнувшись, спросила Ольга.

– Ты чего так улыбаешься? Зови меня Вангол, как прежде…

– Я боялась, что ты скажешь – у тебя уже кто-то есть…

– Дурочка… – прошептал Вангол, целуя Ольгу.

– Вангол, я не хочу оставаться здесь без дела, – сказала Ольга, когда он уже собирался идти.

– Есть одно дело, которое можешь выполнить только ты. Я же рассказал тебе, что ребята с нашей лодки и Макушев ждут от меня вестей. Я не знал, как эту связь обеспечить, теперь знаю. Пойдешь ты, с нашими немцами. Сейчас я найду Фридриха, он знает дорогу до того места, где мы их встретили, а дальше я ему объясню.

Тебя знает Макушев, поэтому никакого пароля не нужно. Выводите людей и, желательно, принесите оружие в поселение рудника, тут каждый боец будет на вес золота. Хорошо?

– Я справлюсь, не сомневайся. Иди.

Ольга крепко обняла Вангола.

– И возвращайся скорее, мы тебя ждем, – улыбнулась она.

– Кто это – мы?

– Еще не знаю, но почему-то абсолютно уверена, – рассмеялась она.

Ленинград. Фантазии Евграфа Семеновича

«Костя и Светлана, отдохнув в родовом поместье Светланы, вернулись к работе. Им предстояло освоить новый блок знаний, связанных со строением планет, и это было очень интересно.

Все то, о чем знал Костя из своего земного обучения, было, мягко выражаясь, просто «фантазиями» людей, очень далекими от истины. Начиная от общей теории Большого взрыва, в результате которого якобы появилось все сущее, и кончая так называемыми законами, открытыми учеными Земли за последнюю тысячу лет. Все, что на самом деле существовало в действительности – например, Периодическая таблица элементов, – было так или иначе продиктовано людям с целью ускорения технического прогресса. Однако это ускорение, как правило, приводило к соперничеству и войнам, в результате которых погибали наиболее генетически одаренные люди. Наука, к сожалению, не способствовала улучшению жизни людей. Случались редкие исключения, но они не оставляли существенного следа в истории нынешней цивилизации. Что же касалось науки о строении Земли, ее вовсе практически не существовало. Попытки изучить строение Земли путем бурения скважин, изучения деятельности вулканов, эхолотации и другими способами не могли дать сколько-нибудь значимых результатов, поскольку являлись несерьезными, поверхностными методами; все это напоминало изучение Мирового океана путем взятия проб воды с его поверхности… Остальные теоретические выкладки были просто плодом воображения отдельных личностей.