Они добрались до переулка рядом с жилищем купца, красивым двухэтажным домом в форме буквы «Г», со множеством маленьких балконов и окон, без особых приключений. Оливер продолжал ворчать, а Лютиен по-прежнему игнорировал его ворчание. Молодой человек нашел цель в жизни, нечто помимо выбрасывания зимних плащей туда, где бедные детишки Крошечного Алькова могли найти их. Он представлял себя в роли вошедшего в поговорку рыцаря в сияющих доспехах, отважного героя, который спасет свою даму от злодея.

Юноша ни разу не задал себе вопрос, нуждается ли она в спасении.

В доме было темно и тихо — собственно говоря, тихо было во всем районе, потому что не многие воры взяли бы на себя труд отправиться сюда, и потому на улицах находилось мало стражников. Одинокая свеча горела в одном из окон дома на короткой стороне буквы «Г». Лютиен привел Оливера к стене, ограждающей основную часть дома.

— Я не смогу отговорить тебя? — спросил Оливер в последний раз. Когда Лютиен хмуро взглянул на него, он бросил свой волшебный шар, который зацепился прямо над балконом под крышей. На этот раз Оливер полез первым, не решаясь пустить взволнованного Лютиена на балкон одного. Оливер искренне опасался, что его друг вломится в дверь, прикончит всех обитателей дома, затем отправится прямо в Собор с девушкой на руках и потребует, чтобы герцог Моркней лично объявил их мужем и женой.

Хафлинг добрался до балкона и скользнул к двери. Убедившись, что поблизости никого нет, он вернулся к перилам, чтобы дать сигнал Лютиену.

Оливер даже не сильно удивился, увидев, что юный Бедвир уже проделал полпути и лихорадочно карабкается наверх.

Он уже было собрался устроить своему порывистому другу нагоняй, но нечто иное привлекло внимание хафлинга. Взглянув через двор на то окно, где горела свеча, Оливер увидел женщину — прекрасную рабыню, которую он узнал по ее длинным локонам, ярко блестевшим даже в тусклом свете. Хафлинг с любопытством наблюдал, как женщина спрятала волосы под черную шапку, затем взяла какой-то узел, задула свечу и подошла к окну.

Рука Лютиена появилась на перилах, и юный Бедвир стал подтягиваться, чтобы залезть на балкон. Когда он оседлал перила, улыбающийся хафлинг остановил его, жестом предложив взглянуть через плечо.

Самодельная веревка, то есть несколько связанных простыней, свисала из окна до земли, и изящная фигурка, одетая в серое и черное, очень похожее на воровской костюм Лютиена, ловко спускалась вниз.

В глазах Лютиена загорелись опасные огоньки. Какой-то наглый грабитель осмелился вломиться в обитель его любви!

Оливер заметил это выражение и понял, что разгневало его друга. Он положил руку на плечо Лютиена, повернул молодого человека к себе лицом и приложил палец к губам.

Изящная фигурка спрыгнула на землю и скользнула в тень.

— Ну? — спросил Оливер, указывая на веревку. Лютиен не понял.

— Ты собираешься спускаться назад? — спросил хафлинг. — У нас больше нет здесь никаких дел.

Секунду Лютиен с любопытством смотрел на него, затем изумленно моргнул и быстро обвел взглядом маленький дворик. Когда он снова взглянул на Оливера, хафлинг широко улыбнулся и кивнул.

Лютиен соскользнул по веревке вниз, Оливер быстро последовал за ним, опасаясь, что молодой человек бросится в темноту. Радость Оливера, вызванная неожиданным поворотом событий, быстро увяла, когда он начал понимать, что, хотя эта рабыня явно была не тем, кем казалась, вечер может стать длинным и трудным.

Хафлинг спрыгнул на землю, сделал три рывка, чтобы забрать липучку, и понесся за Лютиеном, догнав его только через два квартала.

Юноша топтался на углу, заглядывая в проулок. Оливер проскользнул между его ног и тоже заглянул за угол с более низкого наблюдательного пункта.

Там стояла девушка — теперь в этом не было никаких сомнений, потому что она сняла шапку и распустила свои пшеничные локоны. С ней были двое других, один такой же высокий, как Лютиен, но гораздо тоньше, другой — ростом с нее.

Лютиен посмотрел вниз на Оливера в тот же миг, когда хафлинг поднял голову, чтобы взглянуть на приятеля.

— Волшебнорожденные, — беззвучно произнес хафлинг, и Лютиен, хотя у него было мало опыта в общении с эльфами, кивнул в знак согласия.

Лютиен позволил Оливеру, более опытному в искусстве выслеживания, идти вперед, когда они вслед за этой группой отправились в более богатый район Монфора. Юный Бедвир не мог отрицать очевидное, но все-таки он был удивлен, когда три эльфа скользнули в темный переулок, бросили веревку и спокойно влезли в окно второго этажа темного дома.

— Она не нуждается в твоей помощи, — заметил Оливер на ухо Лютиену, — оставь все это, я умоляю тебя.

Юноша не мог найти слов, чтобы возразить против твердой логики Оливера. Судя по всему, женщина действительно не нуждалась в его помощи, но он не мог, просто не мог «оставить это». Он оттолкнул Оливера, не спуская глаз с окна.

Троица выбралась оттуда очень скоро — они явно были не новичками в своем ремесле, — причем один из них тащил мешок. Они спустились в проулок, и рабыня проворно сложила веревку, к которой был прикреплен обычный крюк.

Оливер юркнул под накидку Лютиена, а юноша прижался к стене, когда волшебнорожденные поспешно прошли мимо, буквально в пяти футах от друзей. Лютиену хотелось протянуть руку, схватить полуэльфийку, немедленно посмотреть ей в глаза. Он подавил этот импульс с помощью Оливера, который, явно почувствовав порыв товарища, предусмотрительно повис на обеих руках Лютиена.

Как только три вора-эльфа благополучно удалились, Оливер и Лютиен возобновили свое преследование, направляясь обратно в северо-западный район.

Трое расстались на том же месте, где встретились, двое других забрали мешок, а рабыня направилась назад к дому своего хозяина.

— Умоляю, оставь это, — опять прошептал Оливер Лютиену, хотя хафлинг не сомневался в том, что его мольба не будет услышана. Юноше теперь не было нужды идти за женщиной, поскольку он знал, куда она направляется. Не отреагировав на мольбу друга, он скользнул вперед. Юноша спрятался за последним углом перед домом купца, затаился под складками своей накидки и стал ждать. Женщина подошла совершенно беззвучно, поступью опытного вора. Она прошла как раз мимо Лютиена, оглянулась по сторонам и стала переходить переулок.

— Не очень-то похожа на рабыню, — заметил юноша, поднимая голову, чтобы разглядеть ее получше.

Он чуть не выпрыгнул из своих башмаков, пораженный невероятной скоростью ее движений. Девушка резко обернулась, неизвестно откуда в ее руках оказался короткий меч, Лютиен вскрикнул и пригнулся, когда стальное лезвие ударило по камню над его головой. Молодой человек попытался сдвинуться вбок, но женщина, ловко действуя мечом, бросилась к нему.

В мгновение ока Лютиен оказался прижатым к стене, а у его горла находилось острие меча.

— Это была не очень хорошая идея, — сказал Оливер, мгновенно появившийся позади воинственной особы.