— Ну ладно, — примирительно сказал хафлинг, — я пришел только сказать, что к тебе — гость.

Лютиен с любопытством поднял бровь, когда на уступе крыши появилась женщина. Ее глаза были такими же темными, как у Сиобы, но из-под шляпы выбивались ярко-рыжие волосы. Она стояла, гордо выпрямившись, держа перед собой что-то завернутое в одеяло, не отводя взгляда от старого друга.

— Кэтрин, — прошептал Лютиен, не в состоянии произнести что-то большее внезапно пересохшими губами.

Девушка пересекла крышу и стала перед ним, протягивая сверток.

Лютиен с недоумением принял его.

Глаза юноши расширились от изумления, когда он снял одеяло и увидел «Ослепительный», драгоценный фамильный меч.

— От Гахриза, твоего отца и законного эрла Бедвидрина, — объяснила Кэтрин О'Хейл строгим и решительным голосом.

Лютиен внимательно смотрел в ее зеленые глаза, ища ответа сразу на множество вопросов.

— Авонеза в цепях, — произнесла Кэтрин. — И на всем острове Бедвидрин не осталось ни одного живого циклопа.

Лютиен почувствовал, что ему трудно дышать. Гахриз последовал его примеру и вступил в войну! Молодой человек огляделся, перевел взор с улыбающейся Кэтрин на сияющего Оливера, затем на покрытые снегом крыши притихшего города.

Вновь наступило время принимать решение. Но на этот раз Лютиен шел на это вполне осознанно, со всей ответственностью за сделанный выбор.

— Выйди, Оливер, — сказал молодой человек, — выйди и скажи людям, чтобы они мужались. Скажи им, что их война, война за их свободу, началась. — Лютиен опять посмотрел в глаза гордой женщины из Хейла. — Выйди к ним, Оливер, — повторил он. — Скажи им, что они не одиноки.