Я только кивнула.

- Тогда я знаю, по какой причине - она у вас что-нибудь свистнула, неожиданно догадалась она.

Я не стала подтверждать ее предположение, как, впрочем, и опровергать его.

- Вот до чего докатилась, - с тяжким вздохом изрекла Валентинова соседка и предприняла безуспешную попытку запахнуть халат на груди.

- Вы не подскажете, как мне ее найти? Люся поежилась и сгребла ворот халата короткопалой ладонью с облупившимся маникюром:

- Да на Бочарной, в шестнадцатиэтажке, ну, в башне, знаете? Квартира у нее шикарная, от родителей досталась...

Дом на Бочарной, о котором шла речь, я хорошо знала, да кто его у нас в городе не знал. Так называемый итальянский, построенный на заре перестройки по экспериментальному суперпроекту. Такими планировали застроить целый район, да тут случились все эти пертурбации с шоковой терапией, кризисом и отсутствием финансирования, в результате супердом оказался первым и последним. Зато он известен буквально всему городу: достаточно сказать "башня на Бочарной", и никто не ошибется.

- А квартира? - спросила я. Люся мучительно наморщила лоб:

- Я была у нее только раз, и то давно... Какая же у нее квартира?.. А ну, точно - тринадцатая! Если бы какая-нибудь другая, я бы сроду не запомнила. А тринадцатая - это же чертова дюжина... Вообще-то мы с Надькой в школе учились, а потом виделись время от времени. В прошлом месяце встретились на рынке, то да се... Я ее к себе пригласила, а она, гадина такая, на руку нечиста стала, оказывается...

Люся все рассказывала и рассказывала, и ее просто невозможно было остановить. Я взглянула на часы: начало одиннадцатого вечера - не лучшее время для пространных разговоров. Особенно если учесть, что я рассчитывала еще сегодня заглянуть к нечистой на руку Надьке.

На помощь мне пришел Валентин, переключивший на себя внимание словоохотливой соседки. Я же тем временем молча пожала ему руку и заспешила вниз по лестнице. До Бочарной от Валентинова дома не так уж и далеко, но, учитывая поздний час...

* * *

- Вам кого? - На меня смотрел пожилой мужчина в спортивных брюках и уютной вязаной кофте.

Только тут я сообразила, что не спросила у Люси фамилию ее вороватой подружки, и разозлилась на себя. Это ж надо быть такой бестолковой!

- Мне бы... Надежду, - не сразу выдавила я из себя.

- Кого? - Мужчина совершенно искренне меня не понимал.

- Надежду, - повторила я упавшим голосом, решив, что Валентинова подружка перепутала номер квартиры.

Я уже потеряла всякую надежду, когда лицо мужчины из тринадцатой квартиры прояснилось:

- Ах, вот вы о ком... Да она уже два года здесь не живет.

- Не живет?

- Ну да, - подтвердил он, - мы же с ней поменялись. Мы переехали сюда, а она в нашу квартиру, на Рылеева...

Меня словно обухом по голове ударили:

- Поменялись с доплатой?

- Ну да, - растерянно произнес мужчина. Черт, как же меня сразу не насторожило это имя - Надька! Ну нет, не может быть, скорее всего это все-таки совпадение, но какое!

- Номер дома и квартира? - приказным тоном изрекла я.

- Что? - растерялся мужчина. - А, ну да... Дом восемнадцать, квартира десять...

Я даже не поблагодарила его и не извинилась за позднее вторжение, так меня заинтриговало то, что я узнала. Быстрее, быстрее, чтобы проверить, проверить...

Что бы вы думали, дом оказался тем самым, и квартира тоже, я в этом убедилась, едва поднявшись на третий этаж. Постояла у ободранной двери квартиры, полюбовалась на кусок бумаги с печатями, приклеенный чуть повыше замочной скважины, и медленно двинулась восвояси. Вышла к автобусной остановке, минут пять там поторчала, а потом, догадавшись наконец, что ждать можно и до утра, пешком пошла домой.

Прогулка получилась довольно продолжительная и достаточно поздняя, но полезная для здоровья. Черт его знает сколько лет я так не бродила, не торопясь, под тихим и невесомым февральским снежком, может даже, и никогда. Это было просто чудо чудное и диво дивное, но я ни о чем не думала, просто медленно плелась по тротуару, который этой многоснежной зимой дворники не успевали как следует расчищать. Может, вам покажется странной и неестественной такая моя прострация, но даже мне нужна небольшая передышка, иначе я просто свихнусь. Вот войду в свою квартиру, захлопну за собой дверь, и тогда начнется... Тогда-то мозги у меня закипят, как чайник на плите...

Однако на этот раз я все же переоценила свои самоедские возможности. Усталость и прогулка по морозцу сделали свое дело: меня хватило только на то, чтобы стащить с себя ботинки и накрутить московский номер Богаевской. Ее автоответчик словно только меня и дожидался, сразу же выдал свое дежурное приветствие и в который раз с холодной вежливостью предложил оставить сообщение после сигнала. Я, злая, как собака, ехидно у него осведомилась: "А что Майя делает в Н-ске?" - и шмякнула трубку на рычаг. Потом разделась, небрежно разбросав одежду по всей комнате, и грохнулась на диван, накрывшись с головой одеялом. Когда спаситель-сон раскинул теплые руки, чтобы принять меня в свои чувственные объятия, призрак Ледовского попытался нарушить эту идиллию, шепнув мне на ухо: "Я тебе позвоню". Я лениво от него отмахнулась и зарылась лицом в подушку. Мне бы только до утра продержаться, а там видно будет.

Утро оказалось хлопотным. Без четверти девять Жорик уже дожидался меня у подъезда в "жигуле", а еще через пять минут он меня приветствовал весьма оригинальным образом:

- Ну слава те Господи, живая! Я удивленно приподняла брови, а он хмыкнул в кулак:

- По городу слухи ходят, что вас всех перестреляют по очереди, как куропаток, а последним будет ваш Пашков.

Мне трудно было удержаться от комментария:

- Ничего не скажешь, веселые слухи ходят по нашему городу. А кто этот.., стрелец, слухи случайно не указывают?

- Указывают, - беззаботно отозвался Жорик, - маньяк, говорят. Только не сексуальный, а политический.

- Ну тогда вы тоже рискуете, - поспешила я обрадовать Жорика.

- Я? - опешил он. - А я-то чем? Мое дело маленькое, я к политике никакого отношения не имею, кручу себе баранку - и все дела. Это вы там воду мутите: голосуйте за того, голосуйте за этого...

- Это все отговорки, - фыркнула я, нашедшая себе неожиданную забаву. Главное, где деньги получаете. Небось у Пашкова, а?

- Так то ж по перечислению, - начал почему-то оправдываться Жорик, - а так я на автобазе числюсь...

- Неважно, - я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, - маньяки в таких деталях не разбираются, они мыслят глобально.

Жорик минуту-другую переваривал мои соображения по части психологии маньяков, а потом заржал: