Слева от нее, на ведущей со сцены лестнице, промелькнула тень.

Ана повернулась, ощущая мощную пульсацию крови, а потом увидела женщину. Когда она вышла из тьмы, сверкнули стальные лезвия и ее черная маска засияла в свете факелов.

– Ты, – спокойно сказала Ана.

Женщина сменила откровенный костюм куртизанки на облегающие черные штаны и кофту, но это была все та же стальная аффинитка, которая каждую ночь охраняла вход в Манеж. Та, которая не хотела пускать Ану. Ее компаньонки, егеря, нигде не было видно. Женщина встала напротив Аны, перегородив собой проход. На ее бедрах были ремни, из-под которых виднелись блестящие, как зубы, небольшие ножи.

Инстинкт настойчиво требовал, чтобы Ана применила силу родства, чтобы со всей мощи нанесла удар.

Но ее сдерживали слова Мэй. Ана и эта стальная аффинитка были очень похожи: их боялись из-за качеств, которые выделяли их среди других, и по этой же причине подвергали гонениям.

Ана подняла руку.

– Прошу, не делай этого.

Глаза женщины вспыхнули.

– Если к исходу ночи ты не будешь мертва, он убьет меня.

– Кто? – спросила Ана, хотя, казалось, знала ответ на вопрос.

– Лорд Керлан, – стальная аффинитка подняла клинок. – Прости.

Ана не дала ей шанса сказать что-то еще. Она взяла под контроль кровь аффинитки и швырнула ее в стену. Глаза женщины расширились от сильнейшего удивления. Она извернулась в полете, и из-под ремня выстрелил нож.

Ана бросилась в сторону, и нож со звоном воткнулся в стену чуть позади нее. Она перекатилась, вскочила на ноги, но в эту секунду она потеряла контроль над стальной аффиниткой.

Второй нож ранил руку Аны. Она вскрикнула и упала на стену. Сила родства рассеялась, сбитая с толку стекающей по руке теплой жидкостью и болью от пореза.

Сверкнул третий нож, но Ана оказалась быстрее. Она ухватилась за кровь аффинитки и сжала ее. Женщина яростно закричала, но крик быстро превратился в булькающий звук – кровь начала заполнять легкие.

– Ты не обязана это делать, – резко заговорила Ана. – Присоединяйся к нам. Будем сражаться вместе.

Стальная аффинитка вздрогнула. Ее голова была наклонена, а на полу под ней уже натекла лужа крови. Она подняла лицо: глаза ее были налиты кровью, которая также капала с носа и изо рта.

– Я…

Ана почувствовала на себе давление, такое напористое, что она вскрикнула. Ее сила родства исчезла, и мир потерял краски. Голова Аны оказалась окружена знакомой холодной стеной.

Из-за бархатного занавеса показалась тень. Егерь вышла на свет. Но впервые с тех пор, как Ана ее встретила, но ее лице отражался страх.

Ана не понимала почему, пока не услышала плавный, окутывающий, как ночь, голос:

– Убей ее, Нуряша.

За стальной аффиниткой и егерем мелькнула еще одна фигура. Огонь не освещал ее целиком, но Ана все равно смогла различить мерцание бесцветных ледяных глаз смотрящего на нее брокера.

Стальная аффинитка – Нуряша – сплюнула кровь и взяла в руку нож. Она медлила.

– Убей ее, – снова приказал брокер. Глаза егеря сузились. Давление на голову Аны усилилось. Она опустилась на колени, теряя равновесие от боли и пытаясь за что-нибудь удержаться, как будто ее это спасет. И лишь одна мысль успокаивала Ану: Мэй была в безопасности с Рамсоном.

Нуряша метнула нож.

Серебристый предмет несся из коридора навстречу. Он пролетел мимо, но задел ее. Ана повалилась на бок и ударилась о стену, чувствуя прилив боли в спине и в раненой руке.

В глазах мелькали темные пятна. Ана несколько раз моргнула и посмотрела вверх.

На том месте, где только что была Ана, теперь стояла Мэй. Из ее живота торчала рукоять метательного ножа. На ее платье быстро расползалось темное пятно. Девочка пыталась остановить его, пальцы ее стали алыми. Когда она посмотрела на Ану, в глазах ее застыло удивление, а рот округлился буквой «О».

Мэй пошатнулась и бесшумно упала на землю.

Время, казалось, замерло, и весь мир исчез, в голове Аны осталось лишь яркое изображение маленького тела Мэй, свернувшегося на залитом красным полу. В ушах Аны звенела тишина, пока она подползала к девочке. Она слышала крик, но не понимала, кому он принадлежит.

Ана взяла Мэй на руки. Она всегда была такой легкой?

– Мэй, – прошептала Ана. Руки ее стали липкими и покрылись темной жидкостью.

Окружающий мир резко вернулся к ней, наполненный запахом дыма и крови. Ана поняла, что сковывающий ее сознание барьер исчез.

Краем глаза она видела, как Рамсон отшвырнул егеря в сторону, а из ее спины торчал его кинжал. Нуряша неподвижно лежала у его ног в луже собственной крови. Брокера нигде не было.

Взгляд Рамсона был прикован к Мэй. Он тихо выругался.

– Ана, – прошептала Мэй.

– Шшш, – Ана прижала к ране Мэй дрожащие руки. – Я остановлю кровотечение, и мы тебя перевяжем.

Грудная клетка Мэй часто и резко вздымалась. Головокружительное количество крови наполнило чувства Аны: ее сила родства дрогнула. Но Ана боролась с тошнотой.

– Моя мама говорила, – прошептала Мэй и с хрипом втянула воздух. – Мы всего лишь пыль и звезды. Она сказала мне… до того, как нас разлучили… искать ее в земле и среди звезд.

Ана всхлипнула.

– Нет, – едва дыша сказала она. – Мы найдем ее Мэй…Мэй!

Она бережно держала в руках голову своей маленькой девочки, смотря, как трепещут ее веки.

– Слушай меня. Твоя мама где-то ждет тебя. Мечтает тебя увидеть. Мы вместе отыщем ее, хорошо?

– Я не… я не хочу умирать, – Мэй с трудом дышала, глаза ее наполняли слезы. – Я хочу… жить.

Ана водила рукой по ране Мэй, отчаянно пытаясь вернуть ее кровь обратно в тело. Но она утекала сквозь ее пальцы и ее силу родства. Она никогда не умела применять свои способности в таких целях. За всю свою жизнь она научилась только истязать и пытать. Но не исцелять.

Душераздирающий крик вырвался из ее горла.

– Я не могу, – беззвучно проговорила Ана. – Рамсон… Юрий… кто-нибудь! Помогите!

– Революция! – маленькие пальчики Мэй обхватили руку Аны, аккуратно, но настойчиво сжимая ее. – Ана, пообещай, что ты поможешь. Ради моей мамы. Ради всех аффинитов. И обещай… что ты найдешь ее.

– Обещаю, обещаю, – рыдая отвечала Ана. В этот момент она бы пообещала что угодно, лишь бы Мэй продолжала говорить. – Я это сделаю, Мэй, но ты нужна мне…

Мир перевернулся. Кровь Мэй текла, как песок в песочных часах. Время неумолимо неслось навстречу неизбежному концу.

– Пыль и звезды, – прошептала Мэй. Она начала дрожать. – Мы всего лишь пыль и звезды.