— Пятнадцать тысяч! — леди Лестер отбросила веер к краю террасы. — Она хочет отнять у нас такие деньги, отнять у Родрика его наследство, а вы допускаете это!

Лорд Лестер глазами указал жене на няньку, которая явно прислушивалась к их разговору.

— Когда-то я собирался дать за ней такое приданое, и она как-то узнала об этом… Я ведь уже говорил вам, любовь моя, я должен теперь выполнить обещание.

— Но тогда у вас не было наследника! — леди Лестер перешла на визгливый шепот, косясь на няньку. — Терять такие деньги сейчас из-за прихоти девицы с дурным нравом — преступление!

— Она потребовала двадцать тысяч, не забывайте об этом! Чего мне стоило уговорить ее согласиться на первоначальную сумму… — лорд безнадежно взмахнул рукой.

— Я знаю, знаю, дорогой. Но вы видите, как она ведет себя в здешнем обществе! Мои подруги уже неоднократно намекали, чтобы я построже следила за ней, а еще того лучше — посадила бы под замок. Она опозорит нас всех! Кто бы мог подумать, когда я увидела эту тихоню впервые, ничто не предвещало, что она превратится в такую фурию!

— Я поражен не меньше вашего, мадам. Мэриан будто подменили, она никогда не говорила о деньгах раньше, никогда не требовала ничего в таком тоне…

— Вероятно, на нее дурно повлияли люди, у которых она жила весь этот год. Почему бы вам не отправить ее в поместье, на севере она вряд ли найдет с кем флиртовать!

— Она угрожает устроить публичный скандал, обвинив меня в скаредности и нарушении слова. Всю свою жизнь я старался сохранить незапятнанным имя Лестеров, и жертвы, на которые я пошел, дались мне гораздо тяжелее, чем эти злосчастные пятнадцать тысяч!

Леди Лестер с любопытством уставилась на супруга, но расспрашивать не осмелилась — с первых же дней их брака он ясно дал ей понять, что не желает обсуждать свою прошлую жизнь. И сейчас он не собирался говорить больше, чем уже сказано.

— Она пробудет здесь еще десять дней, после чего я отдам ей ее приданое, и мы больше не увидим ее, я надеюсь. Возможно, она найдет в Уэймуте себе мужа, вы ведь видели, что джентльмены осаждают наш порог с небывалым упорством!

Последняя фраза задела леди Лестер, муж каждый раз обрывал ее претензии подобной репликой с того самого дня, как их безмятежный отдых на курорте был внезапно нарушен прибытием под отчий кров уже позабытой ими дочери лорда.

— Поступайте как вам будет угодно, — отрезала она, поднимаясь с места. — Пусть весь позор, который может навлечь на нас ваша дочь, ляжет на вашу голову. Я же не желаю иметь с ней ничего общего и больше не намерена с ней разговаривать!

Леди гордо удалилась, а лорд предался размышлениям, за какие грехи он вынужден терпеть этот бедлам у себя дома.

Мадемуазель Марианна Совиньи была необыкновенно счастлива в своей новой жизни. В это время года в Уэймут еще не съехались мамаши с невестами на выданье, чтобы сделать приятную остановку перед поездкой в Бат, и ее появление произвело нужное впечатление на местное общество. Кавалеры осаждали ее, и, хотя она еще не получила предложения руки и сердца, не сомневалась, что в последующие десять дней кто-нибудь из наиболее пылких молодых людей все же решится на это.

С отцом все прошло на удивление гладко. Казалось, он сперва не узнал ее, такое недоумение отразилось на лице лорда Лестера, когда Марианна вошла в гостиную, пренебрежительно отодвинув горничную, пытающуюся удержать ее на пороге.

Взгляд мужчины на мгновение испугал ее — а вдруг он почувствует в ней самозванку? Одно дело — ввести в заблуждение чужих людей, и совсем другое — человека, который знает тебя всю жизнь, то есть не тебя, а свою собственную дочь.

Но вот он стряхнул оцепенение и пробормотал:

— Мэриан? Зачем вы здесь?

Гордо выпрямившись, Марианна решительно произнесла:

— Разве мой дом не там, где моя семья? Я приехала под отчий кров и намерена жить со своими родителями, как подобает примерной дочери.

— Примерной? Не вы ли отказались от жениха, которого я вам приискал, предпочтя отправиться прочь из дому?

— Я была моложе и глупее, сэр. Но теперь я повзрослела.

— И намерены попросить прощения за свое дерзкое поведение и непокорность родительской воле? — поинтересовался лорд, обретя самообладание, а вместе с ним и привычную в обращении с дочерью холодность. — В таком случае я готов простить вас и сообщить, что мистер Барлоу все еще не связал себя узами брака, так что ваша помолвка может быть заключена в самое ближайшее время.

Марианна достаточно была наслышана о несостоявшемся браке мисс Лестер от Сары Мэллоу, чтобы обрадоваться этому известию. Не обращая внимания на вошедшую в комнату леди Лестер, совершенно неприлично вытаращившую глаза на девушку, Марианна обратилась к отцу с заранее заготовленной речью:

— Я прошу прощения за слова, которые тогда наговорила. — Марианна не знала наверняка, что было сказано между ними, но решила, что извиниться не помешает. — Но я не намерена выходить замуж за мистера Барлоу или за кого-то еще, пока не получу полную сумму своего приданого, а именно пятнадцать тысяч фунтов, которые вы сперва закрепили за мной своей родительской волей, а после отняли, не пожалев сироту, оставшуюся без матери! И еще пять тысяч как компенсацию за этот ужасный год, когда я вынуждена была зарабатывать на жизнь тяжким трудом у чужих людей.

— Вы забываетесь, мисс! Как не стыдно вам говорить с родным отцом в таком тоне! — визгливо воскликнула леди Лестер.

Марианна окинула свою так называемую мачеху любопытным взглядом — что за женщина могла пленить лорда после того, как он был влюблен и ее красавицу-мать? Найдя, что леди — весьма посредственная особа, недурная собой, но желчная и скучная, девушка, не повышая голоса и словно бы нехотя, ответила:

— Мадам, мои взаимоотношения с собственным отцом касаются только его и меня. К тому же его обращение со мной лишает меня необходимости относиться к нему с уважением и дочерней привязанностью.

— Что? — леди уставилась на мужа, не понимая, почему он не отвесит этой потерявшей всякий стыд девчонке хорошую пощечину. — Все, что касается его дел, касается и меня, как его законной супруги. Полагаю, вас пора проводить вон отсюда, я позову служанку…

— Не стоит, — вмешался лорд Лестер. — Мэриан действительно выказывает невероятно дурные манеры, но это — следствие ее горячности. Я думаю, если она желает остаться моей дочерью, она извинится перед нами, выйдет замуж за вашего кузена и никогда больше не заговорит со мной о приданом.

Марианна была готова к двойному отпору, со стороны лорда и его жены, а потому ласково улыбнулась и мягко заметила:

— Что ж, вероятно, в таком случае я лишусь отца, зато обрету себе покровителя в лице редактора какой-либо крупной газеты. Ее читателям будет любопытно узнать много нового о семье лорда Лестера и его жестокости к родной дочери, которую он выгнал из дому, угождая молодой жене. А в свете с большим интересом отнесутся к тому, с какой легкостью он нарушает данное некогда слово и лишает свою дочь тех крох, которые он обещал ей еще при жизни ее матери, в девичестве мисс Э…