Сикерт делал свои наброски у Гатти в эпоху, когда психопаты-насильники почти не имели доступа к возбуждающим материалам. У современных насильников, педофилов и убийц огромный выбор: фотографии, аудиокассеты и видеофильмы. Они снимают и записывают убийства и пытки. В журналах, фильмах, книгах, компьютерных программах и на интернет-сайтах они могут найти множество сцен насилия. В 1888 году визуальных или аудиоматериалов, которые помогли бы психопату подпитывать свои жестокие фантазии, почти не было. Единственным источником были картины и рисунки, а также представления в театрах и мюзик-холлах. Мог Потрошитель совершить и пробную вылазку — например, запугать пожилую женщину в Ливерпуле. Вполне возможно, что она была одной из десятков или даже сотен попавших в подобную ситуацию.

Убийцы-психопаты часто, проигрывают в фантазиях свои действия, прежде чем выработать окончательный план. Практика позволяет достичь совершенства. Убийца испытывает настоящий трепет от близости исполнения своих желаний. Пульс его учащается. Адреналин поступает в кровь. Убийца продолжает исполнять свой ритуал, каждый раз все ближе подходя к финальному акту насилия. Убийцы, прикидывающиеся офицерами полиции, любят устанавливать на крышах своих машин мигалки. Они успевают перепугать до смерти не один десяток женщин-водителей, прежде чем действительно совершат похищение и убийство.

Джек Потрошитель, по-видимому, сделал не один пробный забег, прежде чем решиться на настоящее убийство. Через какое-то время такая практика перестала его удовлетворять, и он перешел к действиям. Впрочем, подобные репетиции могли возбуждать убийцу сильнее, особенно если он обладал столь богатым воображением, как у Уолтера Сикерта. В разных частях Англии продолжали происходить странные события. Примерно в десять вечера 14 сентября в Лондоне мужчина вошел в подземный переход Тауэр и подошел к смотрителю. «Вы еще не поймали никого из уайтчепелских убийц?» — спросил он и вытащил длинный нож с изогнутым лезвием.

Затем он убежал, сорвав «фальшивые бакенбарды» и бросив их на землю. Смотритель преследовал его до Тули-стрит, но потом потерял из виду. Смотритель рассказал полиции, что это был мужчина пяти футов и трех дюймов роста (160 см), плотного телосложения, с усами. Ему было около тридцати лет, он был одет в черный костюм, который казался новым, легкое пальто и темную шляпу.

«Я немало позабавился с фальшивыми бакенбардами и усами», — написал Потрошитель 27 ноября.

После того как в 1894 году было завершено строительство Тауэрского моста, подземный переход был закрыт для пешеходов и превращен в газовую магистраль, но в 1888 году он представлял собой мрачную металлическую трубу семи футов в диаметре (2,20 м) и четыреста футов длиной (120 м). Он начинался на южном склоне Тауэрского холма непосредственно в Тауэре, проходил под Темзой и выходил на поверхность в Пикл Херринг Стейрз на южном берегу реки. Если описание, данное смотрителем полиции, было верным, он преследовал мужчину по всему туннелю до Пикл Херринг Стейрз, затем по Вайн-стрит, которая пересекается с Тули-стрит. Лондонский Тауэр располагается примерно в полумиле к югу от Уайтчепела. Подземный переход был местом зловещим и неприятным. Многие предпочитали пересекать реку на лодках, чем идти по грязной, темной трубе под водой.

Несомненно, что полиция сочла мужчину с накладными бакенбардами «шутником». Я не нашла сообщения об этом инциденте в полицейских рапортах. Но этот «шутник» был достаточно расчетлив, чтобы выбрать для демонстрации своего оружия темное пустынное место. Маловероятно, что он расценивал смотрителя как человека, способного оказать ему реальное сопротивление. Этот человек сознательно хотел поднять шум и не собирался быть пойманным. В пятницу, 14 сентября, как раз хоронили Энни Чэпмен.

Три дня спустя, 17 сентября, столичная полиция получила первое письмо, подписанное «Джек Потрошитель».

«Дорогой шеф.

Теперь они утверждают, что я жид. Когда же они хоть чему-нибудь научатся, дорогой старый шеф? Мы с вами знаем правду, не так ли? Ласк может рыскать повсюду. Ему никогда не найти меня, но я хожу перед его носом постоянно. Я вижу, как они ищут меня, и это дает мне возможность посмеяться над ними. Ха-ха. Мне нравится моя работа, и я не остановлюсь, пока не состарюсь, но даже тогда продолжайте искать вашего старого приятеля Джеки.

Поймайте меня, если сможете».

Письмо увидело свет лишь недавно, поскольку его никогда не включали в рапорты столичной полиции. Оригинал его хранится в государственном архиве.

В десять вечера 17 сентября — в тот же самый день, когда Потрошитель прислал свое первое письмо, — в полицейском участке Вестминстера появился мужчина. Он сказал, что он художник из Нью-Йорка и прибыл в Лондон «изучать искусство» в Национальной галерее. Репортер «Таймс» записал диалог так живо и комично, что репортаж читается как сценарий.

«Американец из Нью-Йорка» сказал, что у него возникли проблемы с хозяйкой квартиры, где он ночевал, и попросил совета у судьи, мистера Байрона. Судья спросил, какого рода неприятности постигли молодого американца.

«Ужасный скандал», — последовал ответ.

(Смех)

Американец продолжал утверждать, что сообщил хозяйке квартиры, что он намерен покинуть ее дом на Слоан-стрит, если она не прекратит «беспокоить» его. Она приперла его к стене, а когда он поинтересовался насчет ужина, она почти что плюнула ему в лицо и заклеймила его, назвав «низким американцем».

«Почему вы не съехали с квартиры, если там такая хозяйка?» — спросил мистер Байрон.

«Я въехал туда с некоторой мебелью и был настолько глуп, что сказал ей, что она может ею распоряжаться и сдавать в аренду. Вместо этого она отобрала у меня все, что у меня было».

(Смех)

«И я не могу вернуть свое имущество, — продолжал американец. — Я боюсь даже попытаться».

(Смех)

«Мне кажется, вы совершили ужасную ошибку, — сказал мистер Байрон. — Вы оказались в невероятно сложном положении».

«Это так, — согласился американец. — Вы не представляете себе, что это за женщина! Она наставила на меня ножницы, пронзительно завопила: „Убивают!“ и схватила меня за лацканы пальто, чтобы я не сбежал. Невероятно абсурдная ситуация!»

(Смех)

«Что ж, — сказал мистер Байрон. — Вы сами виноваты во всех своих неприятностях».

Это был полицейский репортаж, опубликованный в «Таймс», хотя никакого преступления не было совершено и никого не арестовали. Единственное, что мог предложить судья, это отправить на Слоан-стрит уполномоченного офицера, чтобы тот сделал внушение буйной хозяйке квартиры. Американец поблагодарил и выразил надежду, что благодаря вмешательству сил правопорядка все устроится наилучшим образом.

Репортер называет американца просто студентом, не давая ни имени, ни возраста, ни описания внешности. Но история на этом не закончилась. В Национальной галерее не было художественной школы. Нет ее и сейчас. Мне кажется странным и даже невероятным, что американец мог говорить подобным образом. В его речи постоянно проскакивают типично лондонские словечки. А могла ли хозяйка квартиры «пронзительно кричать: „Убивают!“?