Я слушала его признание, и с каждой фразой моя челюсть опадала все ниже.

– Клянусь, что в моих планах было объясниться с тобой уже на следующий день после того злосчастного ужина, и я даже заявил об этом родителям. Но это стало роковой ошибкой, потому что, когда утром приехал в «Депрессию», тебя там не было, а на почте я нашел заявление об увольнении.

Тут я немного подвисла.

– Я ничего не писала.

– Знаю, – кивнул он. – Я только сегодня это понял. Джон рассказал, как вы сидели в тот день в кафе, и кто-то переписывался с тобой от моего имени.

Стоило ему об этом упомянуть, как у меня аж скулы свело от той гадости, что я была вынуждена прочесть в переписке. Сразу после сообщения о поступлении денег, мне пришли смс с номера Бенедикта. В первых двух, о том, что со мной было приятно иметь дело, но больше меня на горизонте просят не возникать, чтобы не бросать тень на английского аристократа, ибо после разговора с родителями он многое осознал и понял их правоту. А в последнем, запоздалое предложение, о том, что если вдруг у меня закончаться деньги, то он всегда рад помочь, но за услуги реального интимного характера…

Еще в тот момент у меня закрались сомнения, а Беня ли все это пишет? Но после вспомнив, что ледышке нравилось моей тело, и наш случайный поцелуй – решила, что такое предложение могло быть вполне в его духе.

И я разбила телефон.

– Сообщения приходили с твоего номера, – обвинительно произнесла я.

– У отца много связей, чтобы организовать подобное без моего ведома, – ответил Осборн.

– Значит, деньги тоже не твои? – сощурившись, переспросила я.

– Не мои, и по факту выходит, что я до сих пор тебе должен, – англичанин сделал попытку посмотреть на меня очень виновато, но я сидела, насупившись и пыталась понять: доходит ли до Бенедикта, что он меня вновь оскорбил одной фразой, или нужно это ему спустить, потому что он реально не понимает, что именно сморозил.

Похоже, именно второе.

– Значит, ты приехал просить прощения? – сделала вывод я.

Он кивнул.

– И не только. Я хочу сделать новое предложение, – Бенедикт набрал в легкие побольше воздуха, явно набираясь сил, и на одном дыхании выпалил: – Маргарет, давай попробуем настоящие отношения? Серьезные? Не обещаю, что они будут похожи на сказку, потому что мои родители явно будут против, но мне кажется, мы должны попробовать.

Я посмотрела в глаза ледышке, и могла поклясться, что внутри них горит огонь, а после вспомнила кислую мину его Осборна-старшего, ледяную морду миссис Осборн, и поняла, что согласиться стоит только ради того, чтобы их позлить.

В конце-то концов, когда это русские боялись английских снобов…

– Ну, – не очень уверенно протянула я. – Давай пробовать… С чего начнем?

В этот момент мобильный телефон, лежащий в изголовье дивана, разразился безобразной трелью, нужно будет обязательно попросить Бенедикта сменить мелодию звонка.

КотоВейдер повернул голову к аппарату, прочел имя звонившего, и с дернувшимся уголком губ в подобии улыбки, ответил:

– Начнем? Пожалуй, с того, что не будем объяснять моей матери, куда исчезли все цветы из ее теплицы!

А после он отключил телефон, тут же отбрасывая его куда-то в сторону, чтобы покрепче обнять меня.

Бенедикт Осборн. Спустя три месяца

Я сидел в кабинете своего отца, в гостевом кресле, и с вызовом взирал на человека, давшего мне жизнь.

Лорд Осборн молча сверлил меня взглядом, при этом нервно постукивая пальцами по столешнице:

– Приполз значит. Прощения просить? – наконец самодовольно спросил он, откидываясь на спинку кожаного кресла.

Я фыркнул.

Надо сказать, такой привычки за мной еще пару месяцев назад не водилось. От Марго прицепилось. Мы невольно перенимали друг у другу разные повадки, причем не всегда хорошие. Она, например, все чаще стала бубнить под нос и смотреть на меня так, что хотелось под землю провалиться, если в ее утреннем кофе оказывалось на ложечку сахара меньше чем положено. А я вот начал фыркать.

– Ты себя переоцениваешь. Скорее я с последним визитом вежливости и настойчивой просьбой перестать лезть в мои дела.

– Пока ты позоришь семью своим поведением… – начал отец, но я пресек жестом, даже не желая слушать эту бесконечно долгую песню.

Да, я окончательно разругался с родителями.

Ни о чем не жалел, и вот уже три месяца отчаянно противостоял каверзам, которые сыпались на котобар с легкой руки отца.

То неожиданно отключат свет, то санитарная инспекция нагрянет, то пожарные. Позавчера пришел налоговый арест на один из счетов, и тогда я не выдержал. Понял, что Осборн-старший не успокоиться, и решил искать защиты у той, кто всегда бережет Англию и своих подданных.

– Я был у королевы, – заявил отцу и с наслаждением пронаблюдал за тем, как его лицо бледнеет.

– Что ты сделал? – он видно решил, что ослышался.

– Сходил на поклон к Ее Величеству. Ты, наверное, удивишься, но это оказалось не так уж и сложно, если ты родной сын лорда Осборна. Меня почти сразу впустили.

Надо сказать, что это сейчас я уверенно бравировал своим поступком, а на деле перед старушкой Елизаветой стоять было очень боязно.

Еще более боязно было излагать свою проблему.

Конечно же я не выносил мусор из семейного гнезда и не стал посвящать королеву в то, что мои родители не принимают мою избранницу. Я лишь объяснил ей ситуацию: что встретил совершенно потрясающую русскую девушку, влюбился, и скорее всего мы даже свяжем себя узами брака, но чуть позже, когда уже родители Марго дадут на это согласие. А пока же, я заверил королеву, что не собираюсь строить политическую карьеру и мне хватает своего маленького бизнеса с кошачьим рестораном в центре Лондона.

Елизавета слушала внимательно, и даже улыбалась, когда я рассказал ей об обеспокоенности моих родителей, что общество не одобрит такую жену у английского аристократа.

– И знаешь, что она ответила? – еще шире улыбнувшись, спросил у отца, наслаждаясь его позеленевшим лицом. – Что у нее внук женился на американке, и ничего страшного после этого не произошло. Ей дали титул, а общество приняло выбор принца.

– И куда ты клонишь? – с шипением поинтересовался отец.

– В тому, что Ее Величество открытым текстом сообщила, что я волен сам выбирать с кем мне встречаться и иметь отношения, вне зависимости от национальности или цвета кожи. Дальше продолжать?

– Нет, – скрипнув зубами, ответил папа тут же спеша добавить. – Но мое благословение на свадьбу ты не получишь. От матери тоже, особенно после того, что сделал.

Пришлось пожать плечами.