Где сейчас его люди? Продолжается ли еще бой? Он закрыл глаза и снова представил последнее, что успел увидеть. Повсюду громоздятся груды трупов, похожие издали на гроздья спелого винограда. Бойня! Чистой воды бойня! Неужели его люди годны только на то, чтобы быть пешками в чьей-то игре? И погибать словно пешки, выполняя приказы, спущенные им свыше? Хорошо сформулировано, ничего скажешь: «Закрепиться на острове и подготовить плацдарм для дальнейшего развертывания наступления». И кодовое название у операции лучше некуда: операция «Меркурий» . Сейчас это звучит почти как издевка. Новый приступ боли заставил забыть обо всем. Кажется, он спал. Чьи-то тонкие нежные пальцы взяли его запястье. Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним молодую женщину в военном костюме цвета хаки. Женщина сосредоточенно считала пульс. У нее были золотистые волосы, выгоревшие на солнце добела, и такие темные глаза, что они казались бездонными. Он еще никогда не видел таких красивых глаз.

Из его груди вырвался вздох облегчения. Вот сейчас он готов заснуть хоть на тысячу лет! Да, он готов спать и спать, только бы его потом снова разбудила эта прекрасная женщина.

– Кажется, нам пора переходить к плану «В», – под непрекращающийся грохот канонады прошептала Пенни на ухо Дугласу. Они сидели в пещере, допивая чай, то последнее, что у них еще оставалось по рациону. Пенни чувствовала себя липкой от пота и грязи. Военная гимнастерка и галифе сковывали тело подобно панцирю, но зато военная форма хорошо защищала от солнца и насекомых. К тому же в мужском костюме она не так сильно бросалась в глаза, почти ничем не отличаясь от санитаров-мужчин.

– А я-то надеялся, что до этого не дойдет! – тяжело вздохнул Дуг.

– Я сама повешу флаг! – предложила Пенни.

– Ну уж нет! Моя идея, мне ее и реализовывать! – возмутился доктор.

Вывесить над госпиталем вражеский флаг – это была рисковая затея. Но выбора у них не осталось, да и времени на размышления о том, что из этого получится, тоже не было.

– Все равно пойдем вместе! – упорствовала Пенни. – Но только когда начнет смеркаться.

Вечером они вдвоем вскарабкались на утес и повесили рядом с полотнищем Красного Креста два флага с нацистской свастикой, которые попали к ним вместе с ранеными пленными. Как ни странно, план сработал. И на рассвете немецкий самолет сбросил им несколько ящиков с медикаментами и продовольствием. Число раненых возрастало ежечасно, и с той и с другой стороны. Они лежали на солнцепеке, дожидаясь своей очереди. Кто-то громко стонал, другие были без сознания. Некоторые с изумлением смотрели на нее. Надо же! Здесь, в этом пекле, работает женщина-медсестра. Один молоденький немецкий солдатик все время повторял в полузабытьи: « Mutter, Mutter!» – а увидев Пенни, крепко схватил ее за руку, словно она и в самом деле была его матерью.

Пенни опустилась перед ним на колени и, держа его руку, стала считать пульс. Пульс стремительно слабел, пока наконец совсем не затих. Она молча постояла еще какую-то долю секунды, потом закрыла ему глаза и натянула сверху простыню. И вдруг услышала за своей спиной, как раненый немецкий офицер сказал прерывающимся голосом на весьма сносном английском языке:

– Это хороший поступок, сестра! И правильный. Вы добрая женщина.

Она лишь молча кивнула головой в знак благодарности за столь неожиданный комплимент и принялась за его ногу. Рана была глубокой и все еще кровоточила. Она сняла старую повязку и перебинтовала заново. Наверняка он обратил внимание на то, что все медикаменты немецкие, мелькнуло у нее, но офицер никак не прокомментировал сей факт. Он по-прежнему не сводил глаз с ее лица, словно пытаясь понять, что делает эта молодая красивая женщина всего лишь в полумиле от линии фронта. И почему она ухаживает за немцами?

Внутренний голос подсказал Пенни, что не стоит вступать в разговоры с немецким офицером. Она позвала санитаров, чтобы те забрали носилки, и продолжила обход, в первую очередь выбирая самые тяжелые случаи. Что ей этот офицер? Сейчас его отнесут в самую дальнюю пещеру, где под охраной содержатся другие раненые военнопленные. Интересно, заметил ли он немецкие флаги? Ведь это же ради их общего блага. Едва ли он станет возражать. Но если все же станет, то потом, когда их возьмут в плен, их наверняка расстреляют. Усилием воли Пенни отогнала от себя мрачные мысли.

Вечером она долго любовалась ослепительно прекрасным закатом, казавшимся ей особенно прекрасным после такого изнурительно долгого и кровавого дня. Как ни странно, но красота природы успокаивала и согревала душу. Пенни безвольно откинулась на спину, собираясь с силами. Впереди бессонная ночь. Много операций. Вдруг послышался шум подъезжающей машины, а уже в следующий момент Пенни увидела злое лицо Брюса.

– Я так и знал, что это ты! Но приехал удостовериться лично! Захотелось самому взглянуть на сумасшедшую, которая ошивается на передовой и, по слухам, матерится лучше любого портового грузчика. Какого черта ты здесь болтаешься? – рявкнул Брюс, даже не удосужившись поздороваться.

– И я очень рада видеть тебя! – Пенни постаралась изобразить на лице светскую улыбку. Она слишком устала, чтобы начинать с препирательств. – Разве сам не видишь, у нас работы по горло? Прости, мне надо идти.

Она поднялась с земли.

– Одну минуточку! – возопил Брюс, словно его ужалили. – Я еще раз повторяю свой вопрос! Какого черта ты делаешь на поле боя?

– Именно делаю! Я занимаюсь своим делом. Позволь пройти, у меня полно раненых.

– Есть приказ срочно эвакуировать ваш госпиталь в другое место, в глубь острова. В местечко под названием Нео Хорио. К одиннадцати ноль-ноль подтянутся грузовики. И вас всех в сопровождении военного эскорта вывезут отсюда. Надеюсь, ты еще не настолько обезумела, чтобы решиться на невыполнение приказа. Честное слово, Пенни, ты сошла с ума! Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь себя, находясь на линии фронта?

– А что у вас?

– Даже не спрашивай! Я человек подневольный: выполняю что мне приказывают. Но, по-моему, все хреново. Я лично прослежу, чтобы тебя отправили на первом же грузовике! – Брюс окинул взглядом всеобщий хаос, царящий на территории лагеря. Потом он велел собрать весь персонал госпиталя и снова коротко изложил суть готовящейся операции.

– Вначале отправим самых тяжелых! Но у нас есть еще и пленные, – озабоченно сказал доктор Форсит.

– Об этих пусть у вас душа не болит. О них позаботятся их собственные медики. Насколько я могу судить, помощи ждать им придется недолго. Немцы овладели аэропортом в Малеме. Там сейчас каждый час приземляются транспортные самолеты: спешно перебрасывают подкрепление. Несмотря на все чудеса храбрости, нашим ребятам уже просто не под силу сдерживать такой мощный натиск! Уходим! Сестра должна покинуть госпиталь в числе первых.

– Я сама решу, когда мне уезжать!

– Вы сделаете то, что вам приказано, сестра! Иначе я увезу вас отсюда на аркане! – неожиданно вспомнив о субординации и перейдя на «вы», вспылил Питер Эллис, отгоняя от лица огромную муху.