По результатам рассмотрения персонального дела на т. П. А. Судоплатова партком ПОСТАНОВИЛ:

За притупление политической бдительности т. СУДОПЛАТОВУ объявить выговор с занесением в личную карточку.

ВЕРНО: пом. секретаря парткома ФИЛАТОВ».

Показательная и поучительная для остальных сотрудников отдела порка состоялась, и вскоре Павел Анатольевич приступил к работе. Но к тому времени заниматься было не с кем и нечем. Те мастера своего дела, прошедшие школу в Испании или нелегальных резидентурах «группы Яши», кто уцелел, находились в тюремных камерах или лагерях, редкие счастливцы были уволены из органов. Их детище — спецгруппы в странах Западной Европы и на Ближнем Востоке — было ликвидировано.

В своем отчете руководству ГУГБ НКВД СССР по итогам работы разведки в 1939–1941 годах вновь назначенный и совершенно далекий от нее начальник, 34‑летний П. Фитин, до марта 1938 года работавший заместителем главного редактора «Сельхозгиза», докладывал:

«К началу 1939 года в результате разоблачения вражеского руководства Иностранного отдела почти все резиденты за кордоном были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем было арестовано, а остальная часть подлежала проверке. Ни о какой разведывательной работе за кордоном при таком положении не могло идти и речи. Задача состояла в том, чтобы, наряду с созданием аппарата самого отдела, создать и аппарат резидентур за кордоном».

Красноречивее этих горьких слов руководителя разведки говорят сухие цифры ее потерь. К тому времени из штатной численности ИНО подверглось репрессиям около 70 % ее сотрудников, 92 из них были арестованы, а 87 — уволены. В отдельные периоды документы на имя членов Политбюро подписывали рядовые сотрудники.

Работавшая в ИНО в январе 1939 года комиссия ЦК ВКП (б) констатировала, что «НКВД не имеет за рубежом практически ни одного резидента и ни одного проверенного агента».

После такого разгрома отечественной разведке, казалось бы, еще долго не подняться с колен. И тем удивительнее, что спустя короткое время она снова смогла восстановить свои оперативные позиции, обеспечить получение важной политической, экономической и военной информации, а также проводить сложные операции. Этому феномену можно найти несколько объяснений.

В те бурные годы социалистические идеи владели умами многих, а их живое воплощение в Советском Союзе являлось ярким и вдохновляющим примером. На фоне деградации буржуазных демократий и продажности правителей, фантастический рывок СССР из вековой отсталости и разрухи многолетней гражданской войны поражал воображение самых закоренелых скептиков. До этого еще ни одному народу и ни одной идее не удалось сделать того, что свершилось в советской России.

Устояв перед военным натиском держав Антанты, страна, где около 80 % населения не умело ни писать, ни читать, за какой‑то десяток лет смогла ликвидировать неграмотность. К середине 1930‑х годов советская научная школа вышла на ведущие позиции по многим направлениям. Ее достижения на земле, в воде и воздухе заставили говорить мир о «русском чуде». Аграрная, отсталая царская Россия, встретившая начало века с деревянной сохой и топором, позорно проигравшая войну крохотной Японии, а затем Германии и Австро‑Венгрии, в конце 1930‑х годов — уже советская — стала одной из наиболее индустриально развитых стран.

Другим немаловажным фактором, способствовавшим формированию мотива к сотрудничеству с советской разведкой у представителей левых движений, интеллектуалов, а также значительной части патриотично настроенной аристократии, стала соглашательская позиция ведущих западных держав, Великобритании и Франции, с захватнической политикой фашистской Германии. После так называемого «мюнхенского сговора» 1938 года их лидеров: Чемберлена и Даладье с Гитлером, в результате которого на растерзание вермахта была отдана Чехословакия, а спустя год пала Польша, народы видели в Советском Союзе своего единственного защитника от фашизма. И потому нет ничего удивительного в том, что бывшие царские генералы и отпрыски из аристократических русских семей, потомки сэров и пэров в подавляющем своем большинстве бескорыстно шли на сотрудничество с советской разведкой.

Но не только эти обстоятельства, а также высокие личные качества и несомненный талант, который отличал многих резидентов, играли важную роль в том, что лучшие представители своих наций без колебаний доверяли им свою честь, а порой и жизнь. Несмотря на весь трагизм положения — репрессии 1930‑х годов — эти годы можно по праву назвать золотым веком советской разведки. Идеи социализма и борьбы с фашизмом окрасили ее деятельность самым привлекательным для горячих сердец цветом — цветом патриотизма и романтики. В противном случае английские аристократы К. Филби, А. Блант, Г. Берджес, Д. Кернкросс, Д. Маклин из «великолепной кембриджской пятерки», известный мексиканский художник Д. Сикейрос, знаменитая русская актриса О. Чехова, крупные физики‑ядерщики К. Фукс, супруги Розенберг и многие другие, имена которых до сих пор хранят в тайне архивы отечественных спецслужб, вряд ли бы стали сотрудничать с советской разведкой.

Разведка — это прежде всего интеллектуальный союз между разведчиком и агентом. Он возможен в том случае, если есть доверие, основанное на взаимном уважении и близости во взглядах. Зависимость, страх и деньги — это не самый прочный и лучший материал в арсенале разведки, так как рано или поздно дает трещину.

Но тогда, в 1938 году, Павлу Анатольевичу и тем, кто уцелел от репрессий, а также молодым сотрудникам, пополнившим ряды разведки, пришлось, стиснув зубы, терпеть партийных назначенцев и затеянную ими чехарду. Наряду с кадровой чисткой НКВД политическое руководство страны занялось организационной перестройкой наркомата. В связи с тем, что бывшие руководители ИНО и многие их подчиненные были обвинены в подготовке заговора с целью свержения советской власти, Сталин и Берия рассматривали созданные ими разведывательно‑диверсионные резидентуры как «ударный отряд заговорщиков» и приказали ликвидировать.

Кроме того, была полностью свернута многолетняя работа, проводившаяся органами государственной безопасности в приграничных районах страны, связанная с оборудованием тайных баз, складов с оружием, подготовкой резерва агентуры и глубоко законспирированных разведывательно‑боевых групп из числа партийно‑комсомольского актива. Их организационные структуры и часть кадров, которые не подверглись репрессиям, были переданы в войска НКВД и во вновь создаваемые в Красной армии воздушно‑десантные части.

Очередной и еще более разрушительный удар был нанесен разведке и органам государственной безопасности в целом 3 февраля 1941 года. В тот день на своем заседании Президиум ЦК ВКП (б) принял решение о разделении НКВД на два наркомата. В частности, он постановил:

«Разделить Народный комиссариат внутренних дел СССР на два наркомата:

а) Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД);

б) Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ)…»