О том, что Саломею выдали в мое отсутствие за их дядю Иосифа I, я узнал от нее самой, когда золотая сестра Ирода встречала нас вместе со своим мужем, братом Феророй и двоюродным братом Ахиавом на подступах к Иудее, где они, заслышав добрые вести из Рима, необдуманно расположились лагерем. Очень умное решение, под самым носом у парфян. Впрочем…

Главное, что Саломея была жива и здорова. Ее муж, как вскоре я выяснил, пока не собирался становиться помехой, влезая со своими законными претензиями в личную жизнь жены. Тут же Ирод собрал совет, и отправил Антигону послание, в котором сообщал о решении Рима, и требовал, чтобы тот добровольно открыл ворота, впустив законного царя Иудеи.

На следующий день пришел вежливый ответ Антигона, в котором тот не возражал против своего отречения, но желал это сделать лишь в пользу представителя его династии. По смыслу, теперь стоило штурмовать долготерпимые стены Иерусалима, но с нами были всего несколько тысяч воинов, в то время как парфяне сидели за стенами плотно, и покидать теплых насиженных мест не желали. Оставалось ожидать помощи из Рима, и она действительно шла, в лице величайшего из военачальников империи, Вентидия[76], который по дороге на Иудею посчитал делом чести выбить сначала парфян из Сирии.

Вскоре я получил первую, после огромного перерыва почту, от своего начальника Марциалия Нунны. Он писал, будто бы Вентидий оказался своекорыстным сукином сыном, который за взятку, согласился забыть о долге, устранившись от дел, сразу же после победы в Сирии. Ироду же на помощь теперь должен был пойти помощник Вентидия Силон[77], о котором говорили, что в плане получения взяток, он давно уже превзошел даже своего начальника. Следовало спешить к Силону, задобрив его даром, но Ирод отверг мое предложение, велев не путаться у него под ногами, а лучше подыскать для него воинов умеющих лазать по веревкам, он хотел поручить им опасное дело.

Поразмыслив над приказом, я отпросился сопровождать его сестру в Идумею, и по дороге навестил Криспина Марция Навуса, который отдыхал в это время на одной из своих вилл. С его помощью я надеялся связаться с «тайных дел мастерами», призвав их себе на помощь. Да и к кому еще я мог обратиться? Мои хозяева дали прямой приказ, помощь Ироду занять царский трон, а в такой ситуации уже не до осторожностей.

Приблизительно через неделю, после того, как мы с Саломеей благополучно обосновались в уже привычной для меня Идумее. На этот раз Ирод выбрал для сестры далекую от войны горную Петру, пришло письмо о том, что в мое распоряжение вышли три десятка отборнейших верхолазов «сквознячков», а так же лихих рубак дорожников и, что особенно ценно, лиц умеющих доставать сокровища, запертые в самых странных и необыкновенных ларцах, под семью замками, за семью дверями. А еще через неделю я увидел их лично. Не стоит думать, что помощь пришла из Рима. Так быстро не умеют перемещаться даже «тайных дел мастера». Нет – это были люди из Галилеи, Сирии, Иудеи и даже Идумеи. Последние пришли раньше прочих. Теперь, имея под командованием тридцать бойцов, в профессиональных качествах которых не приходилось сомневаться, я мог идти на помощь Ироду, хотя с другой стороны, мне приходилось оставлять дорогую моему сердцу Саломею, рядом с которой мне хотелось провести остаток своих дней. Но поплакав на дорожку, и уверив мою красавицу, что непременно приведу к трону ее братца, я был вынужден покинуть Идумею.

Все еще ожидая помощи Рима, он собирал войска сам, кроме того, следовало позаботиться о ближних к Иерусалиму крепостях, где можно было устроиться в случае поражения и откуда мы собирались получать солдат и фуражную помощь. В Масаде по-прежнему сидел брат Ирода Иосиф, Ферора был отправлен восстанавливать крепость Александриум, что упирается в небо над долиной Иордана недалеко от его слияния с рекой Яббок. С этого места прекрасно просматривались основные торговые пути, и можно было подать сигнал о наступлении парфян, коли те вознамерятся покинуть Иерусалим.

Ирод обратился за помощью в Галилею, но жители ее, отказались иметь какие-либо дела с новоявленным иудейским царем, поминая ему свой недавний позор. Так что, не имея достаточно сил для нападения на Иерусалим, Ирод был вынужден повернуть в Галилею, где силами своей армии в который раз поставил непокорных на колени.

То есть, не то чтобы окончательно разобрался. Как и в первый приезд Ирода в Галилею, вдруг неведомо откуда объявились разбойники. На этот раз мы уже были готовы к чему-то подобному. Еще бы, нынешние душегубы и не пытались скрывать свою политическую окраску, заявляя о себе, как о движении направленном против Рима, и его ставленника безродного идумея. Они откровенно поддерживали Хасмонеев, и готовы были действовать самыми подлыми методами.

Как показала разведка, повстанцы сделали своим убежищем недоступные пещеры на отвесной скале недалеко от Галилейского моря.

– А вот это дело как раз для моих ребят, – не хвастаясь, я потребовал у Ирода уступить мне это дело, и, посоветовавшись с «тайных дел мастерами», мы снарядили привыкших работать на отвесных стенах «сквознячков». Были специально выкованы железные цепи, по которым те должны были спуститься вниз, сняв караул. Вторыми шли римские солдаты, для которых были сооружены удобные во всех отношениях подъемники.

Операция была назначена на ночное время. Заранее найдя для себя удобную смотровую площадку, мы с Иродом наблюдали, как легкие и опасные точно сама смерть, «сквознячки» быстро скользнули головами вниз, выставив перед собой смертоносные ножи и пики, что называется, на кого бог пошлет. Раз. И нет разбойничьей стражи.

А потом, затрещали цепи, полетели мелкие камешки и крошево. Вооруженные короткими мечами и факелами, римские войны выбрались из своей железной клетушки и тотчас бросились на уже проснувшихся и подступающих к ним со всех сторон врагов. А тут еще и мои «сквознячки», точно на невероятных качелях, то отлетали, то возвращались, разя направо и налево, и забрасывая противника факелами.

Дивное получилось зрелище, жалко Саломея не видела. Но да будет что порассказать, я оглянулся на Ирода, на лице будущего царя отразился не восторг, а настоящий ужас.

– Останови их! Немедленно останови этих убийц, – лепетал он, тыча трясущимся перстом в сторону драки.

Не понимая, чего он хочет от меня, я уставился на каменный выступ, на котором велось сражение, решительно не постигая, что именно могло привести Ирода в такое состояние. В этот момент одежда одного из лихо орудующих коротким мечом разбойников запылала точно факел, в свете которого я наконец разглядел то, что повергло решимость моего господина. На карнизе было полно женщин и детей. Правда они бились вместе со своими мужьями, сыновьями и отцами, от чего я не сразу и приметил их. Ага. Теперь понятно. В пещерах разбойники жили со своими семьями, и теперь, получившие четкий приказ убивать всех и каждого, мои ребята вкупе с римлянами, насаживали на мечи всех, включая детей, беременных женщин и стариков.