Правильно, когда противник в разы сильнее, его можно только заболтать. Я спрыгнул со второго этажа, не думая, что смогу предпринять против такой туши. Грыму осталось только положить меня на ладонь и прихлопнуть.

Он застыл, соображая, что делать. Возможно, окажись на моём месте другой, тролль смёл бы его с пути не задумываясь, но похоже, ко мне он питал какие-то чувства, уважение что ли…

— Гээбрил, — прошипело чудовище, — не мешш-шай.

В его голосе чувствовался приказ. Дескать, не мешайся под ногами, Гэбрил, отвали — тебе же лучше будет.

Прислушаться к его словам или нет? Если выбрать первый вариант — смогу ли жить с камнем на сердце, зная, что мог хотя бы попытаться спасти человека, но не стал. А если кинуться в схватку — что будет со мной?

Я видел большие белые клыки в его рту, челюсти, похожие на мельничные жернова. Не хочется думать, что они могут сотворить, если сомкнутся, скажем, на моей руке или — представить страшно — шее. Да ему голову оторвать — раз плюнуть.

— Уйди, Грым, — попросил я. — Уйди по-хорошему.

Агнесса, дотоле не вмешивавшаяся в происходящее, опомнилась. Она схватила Грыма за лапу и зашептала:

— Уходи, Грымчик, уходи, пожалуйста.

В её словах было столько мольбы, что тролль развернулся и молча скрылся в зарослях. Я облегчённо вздохнул, ситуация разрешилась сама собой. Почти сразу послышался топот ног: бежали Лагарди, вооружённый садовой лопатой, и Макс с арбалетом наперевес.

— Мисс Портер, вы целы? — закричал писатель.

Он запыхался, раскраснелся, волосы растрепались на ветру, галстук развязался.

Лагарди присел на колени перед распластавшейся женщиной, обхватил за плечи и приподнял её голову.

— Очнитесь мисс Портер. Эта зверюга не успела причинить вам вреда.

Он стал трясти женщину.

— Ай, — неожиданно взвизгнула она. — Что вы делаете?

Лагарди даже опешил.

— Мы пришли на помощь. С вами всё в порядке?

— Более чем, — невозмутимо ответила экономка.

Она отстранилась, встала и приказным тоном объявила:

— Уверена, вы настоящие мужчины и прислушаетесь к просьбе дамы. Поймайте эту обезьяну, её надо убить.

Мы нахмурились.

— Э нет, — недовольно заявил Макс, — мы так не договаривались. Мне за это не платят. Хотите убить образину — сделайте сами. Я не подряжался.

Он протянул экономке арбалет, та отвергла оружие и с каменным видом удалилась, оставив нас в лёгком замешательстве.

— Дела, — хмыкнул Макс, цокая языком. — Спасай таких. Ни тебе спасибо, ни тебе пожалуйста.

— Не вините её, она всё ещё в шоке, — попросил я. — Вряд ли мисс Портер понимает, что произошло. Нужно время.

— Может, действительно стоит пристрелить Грыма, пока бед не натворил? — неуверенно спросил Лагарди.

— Я же сказал: кому надо, тот пускай и убивает, — поморщился Макс. — Лично я с места не тронусь, пока босс не прикажет.

— Грыма убивать нельзя, — твёрдо сказал я. — Он не животное.

— Да плевать: животное, не животное. Пущай Хэмптоны сами разбираются, — подвёл итог охранник.

— Пожалуй, Макс прав, — согласился Лагарди. — Пусть Джонас решает, в конце концов, поместье принадлежит ему. Но на его месте я бы что-то сделал с троллем. Рано или поздно он кого-то убьёт, и я не удивлюсь, если это будет мисс Портер.

Подумав, что соваться под руку заведённому и рассерженному Грыму не стоит, я пришёл к тому же выводу. Жаль, человек не может заглянуть в будущее, даже на несколько часов, в противном случае у меня была бы возможность спасти не одну жизнь.

Джонас узнал о случившемся из уст экономки. Возможно, ей удалось бы убедить молодого наследника прикончить тролля, не окажись поблизости Агнессы. Девушка с жаром выступила в защиту Грыма. Я стал невольным свидетелем её выступления. Признаюсь, не ожидал от Агнессы столь пламенной речи. Похоже, себя она ценила гораздо меньше, чем тролля. В итоге Джонас отложил решение на завтра.

Вечер я провёл в обществе Лагарди, опустошая бар Хэмптонов. Напиться не напился, но часам к двенадцати ночи меня можно было свалить одним пальцем.

Я пожелал Лагарди, оказавшемуся весьма приятным собеседником, спокойной ночи и отправился в опочивальню. Пол предательски уходил из-под ног, а перила, за которые хватался, чтобы удержать баланс, оказывались совсем не там, где ожидалось. Предусмотрительная Агнесса заранее приготовила постель, и я не раздеваясь рухнул лицом вниз, забывшись мертвецким сном.

— Спасите!

Где-то прокричала женщина, вырвав меня из чёрного провала сна. Я подскочил на кровати, помотал головой, приходя в себя. Хмель моментально выветрился — Хэмптоны знали толк в выпивке и не забивали бар чем попало. Правда, в последние бокалы мы с Лагарди наливали уже всё подряд, не обращая внимания на этикетки.

Я опустил ноги на пол, задумался. Надо же, такое чувство, будто не спал, моргнул и всё. И этот крик… насколько он реален. Может, приснился кошмар? Ничего не понимаю.

Сколько же сейчас времени и что прервало сон? Часов в комнате не имелось. Я вытащил из кармана брюк хронометр и попытался рассмотреть циферблат. С большим трудом удалось убедить себя, что стрелки показывают половину четвёртого. Хорошо, с первым разобрались, осталось выяснить второе — почему я, вместо того чтобы дрыхнуть до утра, сижу на кровати в абсолютной темноте.

— Ой, мамочка, помогите!

Истошный вопль, прозвучавший в тишине, быстро согнал остатки сонливости, заставив меня вскочить с кровати.

Второпях я забыл захватить с собой ночник и теперь горько жалел, продвигаясь больше на ощупь, периодически натыкаясь на стоящие в нишах статуи или совсем непонятные предметы. В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Он тянулся в бесконечность. Казалось, ему нет конца и края. Врождённая осторожность (Лиринна оценила бы эту шутку) заставляла продвигаться мелкими шажками.

Послышался скрип двери. Я определил, что источник шума находится на расстоянии вытянутой руки, и отстранился. По моим расчётам это была комната Джонаса.

— Что происходит? — встревоженно спросил юноша, распахнувший дверь своей спальни.

Хороший вопрос, сам бы хотел ответ узнать.

Я понял, что не ошибся в догадке, это действительно был Джонас, и сделал шаг в его направлении. Он почувствовал движение и, испугавшись неизвестности, воскликнул:

— Кто здесь?

В его голосе чувствовался страх. Понятно, мало ли кто может бродить в темноте, а если прибавить к этому жуткий крик, прозвучавший совсем недавно, тут и поседеть можно.

Я не хотел пугать Джонаса и тихо пояснил:

— Не пугайтесь, Джонас. Это я, Гэбрил.