– Действительно, – проговорил Ришар в замешательстве, потом, обхватив голову руками, он пробормотал: – Что же это за новая оказия? Ей-богу, есть от чего подать в отставку!.. – Не отдавая себе в том отчета, он выдернул несколько волосков из усов, твердя при этом как во сне: – Она исчезла в ходе спектакля.

– Да, во время сцены в тюрьме, когда Маргарита взывает о помощи к Небесам и возносится ввысь, но я сильно сомневаюсь, что Кристину унесли ангелы.

– А я в этом уверен! – раздался чей-то возглас.

Все немедленно обернулись. Побледневший юноша повторил дрожащим от волнения голосом:

– Я в этом уверен.

– В чем именно вы уверены? – задал вопрос Мифруа.

– В том, что Кристину Даэ унес ангел. Господин комиссар, я могу вам назвать его имя…

– Ха-ха! Виконт де Шаньи, вы утверждаете, что Кристина Даэ была унесена ангелом и это был, несомненно, Ангел Оперы?

Рауль оглянулся, очевидно кого-то разыскивая… В тот момент, когда ему казалось, что для спасения возлюбленной необходимо призвать на помощь полицию, он был бы не прочь вновь увидеть того таинственного незнакомца, который только что призывал его к молчанию. Но он его не обнаружил. Необходимо было решиться, и Рауль под взглядами любопытствующей толпы проговорил, обращаясь к Мифруа:

– Да, сударь, это был Ангел Оперы, и, если мы останемся наедине, я скажу вам, где его можно найти.

– Вы правы, виконт. – С этими словами комиссар усадил Рауля подле себя и знаком приказал покинуть кабинет всем, кроме, разумеется, директоров Оперы, которые, впрочем, подчинились бы любому приказу, настолько были обескуражены подобным поворотом событий.

Рауль, решившись, произнес:

– Господин комиссар, это ангел по имени Эрик, он живет в здании Оперы, и это Ангел Музыки.

– Ангел Музыки?! Право же… Весьма забавно! Ангел Музыки! – И, обернувшись к директорам, комиссар полиции Мифруа задал вопрос: – Господа, у вас имеется таковой?

Без тени улыбки директора отрицательно покачали головой.

Мифруа поднялся, внимательно вглядываясь в лицо Рауля:

– Простите, сударь, вы что, собираетесь издеваться над полицией?

– Что вы! – запротестовал Рауль, с горечью подумав: «Еще один не желающий услышать меня!»

– В таком случае что вы там пропели насчет Призрака Оперы?

– Я сказал то, что вы слышали, господа! – отчеканил Рауль.

Комиссар обратился к Ришару и Моншармену:

– Похоже, что вы, господа директора, не знаете о Призраке Оперы?!

Ришар привстал, пощипывая поредевшие усы:

– Нет-нет, господин комиссар, мы его не знаем, но совсем не прочь с ним познакомиться, потому что не далее как нынче вечером он украл у нас двадцать тысяч франков!..

И Ришар устремил на Моншармена устрашающий взгляд, как бы говоря: «Верни мне двадцать тысяч франков, или я расскажу все!» Моншармен понял его и сокрушенно развел руками: «Ах, скажи! Скажи все!»

Что касается Мифруа, тот переводил взгляд с директоров на Рауля и, похоже, задавал себе вопрос: уж не находится ли он среди умалишенных? Взъерошив волосы, он произнес:

– Призрак, который ухитрился за один вечер похитить певицу и украсть двадцать тысяч франков, должно быть, весьма деятельный призрак. Не хотите ли, господа, обсудить эти вопросы по отдельности: вначале похищение певицы, а после кражу двадцати тысяч франков. Давайте попытаемся говорить серьезно, господин де Шаньи. Вы считаете, что Кристина Даэ была похищена неким Эриком. Следовательно, он вам известен? Вы его видели?

– Да, господин комиссар.

– И где?

– На кладбище.

Комиссар вскинулся, затем вновь пристально вгляделся в лицо Рауля, пробормотав:

– Разумеется!.. Именно там обычно и встречают призраков. А вы как оказались на кладбище?

– Сударь, я отчетливо сознаю странность моих слов и то впечатление, которое у вас, должно быть, складывается, – серьезно ответил Рауль, – но прошу вас, поверьте, что я в своем уме. Речь идет о спасении той, что мне дороже всех на свете, исключая Филиппа, моего любимого брата. Хочется, чтобы мой краткий рассказ убедил вас, ведь время уходит. Но придется, к сожалению, поведать вам все с самого начала, иначе невозможно поверить в эту предельно странную историю. Господин комиссар, я сообщу все, что знаю о Призраке Оперы. Но, увы, мне известно не многое.

– Да рассказывайте же! Начинайте! – воскликнули Ришар и Моншармен с внезапно вспыхнувшим интересом.

К несчастью, надежде узнать что-либо, что навело бы их на след мистификатора, было не суждено сбыться; вскоре им пришлось смириться с очевидным фактом: Рауль де Шаньи совершенно потерял голову. Вся эта история с Перрос-Гиреком, черепами, поющей скрипкой могла сложиться лишь в помраченном воображении влюбленного юноши.

Кроме того, было очевидно, что комиссар Мифруа все более склонен разделить подобную тревогу; и несомненно, он положил бы конец бессвязному рассказу Рауля о событиях, изложенных нами ранее, если бы не вмешались непредвиденные обстоятельства.

Отворилась дверь, и показался весьма странный человек в просторном черном рединготе и высокой потертой и в то же время глянцево-блестящей шляпе, надвинутой по самые уши. Он подскочил к комиссару и зашептал ему что-то. Похоже, это был один из агентов сыскной полиции со срочным поручением.

В продолжение доклада Мифруа не отводил взгляда от Рауля. Наконец комиссар произнес, обращаясь к нему:

– Пожалуй, хватит говорить о призраке. Если нет возражений, потолкуем о вас лично. Сегодня вечером вы собирались похитить Кристину Даэ?

– Да, господин комиссар.

– На выходе из Оперы?

– Да, господин комиссар.

– И вы все подготовили для этого?

– Да, господин комиссар.

– Вы должны были уехать в экипаже, который доставил вас сюда. Кучер был предупрежден, маршрут заранее намечен. Кроме того, на каждом перегоне для вас были приготовлены лошади.

– Да, это так, господин комиссар.

– И между тем ваш экипаж по-прежнему стоит у Ротонды в ожидании указаний, не так ли?

– Да, господин комиссар.

– Возможно, вы видели, что там находились еще три кареты?

– Не обратил ни малейшего внимания…

– Там был экипаж мадемуазель Сорелли, которому почему-то не нашлось места во дворе администрации, а также стояли кареты Карлотты и вашего брата графа де Шаньи.

– Что ж, возможно…

– Зато нам точно известно, что, хотя экипажи Сорелли, Карлотты и ваш собственный до сих пор стоят у Ротонды, кареты графа де Шаньи нет на месте…

– Разве это о чем-то говорит, господин комиссар?

– Прошу прощения, кажется, граф возражал против вашей предполагаемой женитьбы на мадемуазель Даэ?

– Это касается только нашей семьи!

– Вот вы и ответили… он был против. Именно поэтому вы собирались увезти Кристину Даэ подальше, чтобы избежать демаршей со стороны брата. Ну что ж, господин де Шаньи, позвольте сообщить вам, что ваш брат оказался куда более расторопным и сам похитил Кристину Даэ!

– О-о, это невозможно, – протянул Рауль, прижимая руку к сердцу. – Вы уверены?

– Сразу