слезы текли по ее щекам, и мне было неприятно видеть, как она плачет из-за меня. Но это напомнило мне, что ей не все равно, что кому-то не все равно. И я что-то означал на этой земле, в мире, где я не должен был значить ничего.

— Я не враг тебе, — поклялся я, мне нужно было, чтобы она знала это, и она взяла меня за руку, крепко сжав ее, чтобы мой страх немного уменьшился. Мое сердце замедлялось, и звезды надо мной шептали о моем конце, поэтому я должен был дать ей ключ ко всему, что знал, к тому, что может помочь ей победить моего дядю, мою маму, даже Лайонела Акрукса. — Ты все поймешь… тебе нужно… забрать мою шапку. — Я закашлялся, кровь встала у меня в горле, ее вкус был повсюду, но боль перешла в холодное онемение.

Дарси вытерла кровь с моих губ, боль была написана на ее чертах, когда она пыталась удержать меня здесь. И мне было так хорошо, так приятно чувствовать себя желанным. Знать, что меня будет не хватать.

— Просто держись, — умоляла она. — Должно же быть что-то, что я могу сделать.

Я слегка покачал головой, понимая, чего от меня сейчас требуют звезды. Я должен был встретиться лицом к лицу со своим страхом, и так оно и случилось. Я лишь надеюсь, что меня ждет что-то за гранью тьмы, надеюсь, что среди звезд для меня найдется место.

— Я хотел быть полезным. Хорошо ли я поступил? Был ли я хорошим другом? — спросил я, когда слеза скатилась с моего глаза, так как я знал, что никогда больше не увижу Софию, или Тори, или Джеральдину. Друзей, которые подарили мне жизнь, о которой я всегда мечтал.

— Ты лучший друг, Диего, — пообещала Дарси, и прежде чем смерть смогла забрать меня, счастье разлилось в каждом дюйме моего существа, и на одну секунду я почувствовал себя Фейри, который умирает достойной смертью за своего друга. За свою королеву.

И когда ее лицо скрылось из виду, и я ускользнул куда-то в более теплое и безопасное место, я почувствовал, как рука моей абуэлы взяла мою и притянула меня в свои объятия, ее голос был таким знакомым и утешительным, пока она обнимала меня.

— Я так горжусь тобой, Диего.

Я вынырнула из теней шапки и обнаружила, что мое лицо мокрое от слез, Орион притянул меня к себе на колени, и я позволила себе расплакаться на его плече, снова переживая то ужасное прощание.

Джеральдина причитала позади меня, всхлипывая имя Диего, а Орион гладил рукой по моей спине.

Мне было так тяжело снова пережить все это, и я не знаю, стоит ли вообще злиться на него за то, что он сделал, ведь в конце концов он отдал свою жизнь, спасая меня, и он сделал выбор, решив рассказать нам правду, просто у него не появился шанс.

Когда я наконец огляделась, то обнаружила, что Наследники и Ксавьер глубоко задумались, а Тори вытирала слезы под глазами.

Орион стянул шапочку с моей головы, бросил ее на кровать и поцеловал мою мокрую щеку, когда я наконец взяла себя в руки, горе в моей груди сжалось в тугой комок, который никак не хотел уходить.

— Парня в шапке звали Диего? Клянусь, его звали Дарнелл, — пробормотал Дариус, обращаясь к Тори, и она ударила его по руке, пробормотав ругательство о том, что он мудак.

— Он погиб не напрасно, — сказала Джеральдина, поднимаясь на ноги и громко шмыгая носом, сдерживая слезы. — Мы отомстим за его храбрую душу и уничтожим злую ведьму, которая уложила его в землю.

Я кивнула в знак согласия и посмотрела на сестру, когда она потянулась, сжимая мою руку, и я увидела в ее глазах такую же острую потребность в мести, какая жила во мне.

— Ее жизнь помечена, — прорычала я. — Как и жизнь Алехандро.

— За наших мать и отца тоже, — прорычала Тори.

— Мы отправим их навстречу смерти, крича о пощаде, и вырвем Элементы наших родителей из их вен, — зашипела я.

Джеральдина поцеловала свой кулак и прижала его к груди.

— За истинных королев!

Орион

— Значит, Нимфы могут быть… хорошими? — спросил Ксавьер, опираясь локтями на колени и глядя на Дарси, словно она знает ответ на этот вопрос. Но мы все видели то, что видели.

Мне не очень нравился Диего, но я немного сблизился с ним, когда увидел, какое дерьмовое у него было детство. Было трудно отпустить мои внутренние инстинкты, которые бушевали из-за того, что он мог сделать. Он пытался накачать Вега наркотиками, даже накачал Тори и мог бы сделать с ней черт знает что, если бы Дариус не вмешался. Он планировал привезти их к своей психованной матери и дяде, так как я могу простить такое?

Пусть ему и угрожали, но это все равно заставило меня оскалить клыки, когда я посмотрел на двух девушек, которые попали в этот мир, имея слишком много врагов, даже не сосчитать. Даже один из их друзей готовил против них заговор.

— Хороший — это сильно сказано, — прорычал Дариус. — Он испортил жизнь близняшкам, а мог и убить их. — Он схватил Тори за руку, костяшки пальцев побелели, когда он прижался к ней, а дым просочился между зубов. — Если бы я не вмешался в ту ночь, когда ему удалось накачать Рокси наркотиками в Сфере, сейчас она была бы мертва.

— Я знала, что не должна была стать такой обдолбанной в ту ночь. Я могу справиться со своей чертовой выпивкой, — пробормотала Тори. — Но потом я проснулась в твоей комнате и больше думала о том, что я могла сделать с тобой, чем о том, чтобы выяснить, почему я так напилась.

— Я должен был больше сомневаться, — вздохнул Дариус, его глаза мерцали огнем.

— Мне тоже, — сказала Тори. — Но я просто втянулась во все это дерьмо между нами и мои кошмары…

— Кошмары, которые я тебе устроил, — ответил Дариус, его брови сошлись, когда он посмотрел на нее, его вина за то, как он с ней обошелся, была видна на его лице, когда она подняла подбородок и посмотрела прямо на него, не давая ему покоя, но и не делая ничего больше.

— Ну, я больше не боюсь утонуть, — ответила она, тяжело вздохнув. — Мои кошмары теперь имеют гораздо более четкое лицо. Но я должна была осознать, что Диего натворил тогда. Возможно, все было бы по-другому, если