Медведев не торопился вставать на ноги. В то время, как испуганные гости быстро поднимались с пола, он лежал на спине и думал. «Почему все, как по команде, собрались в одном месте? Кто мог всех собрать?..» — незаконченная мысль, вынырнув из глубины сознания, тут же исчезла, оставляя после себя привкус неопределенности и удивления.

Стряхивая с себя осколки чайного сервиза, оконного стекла и бетонной пыли, поднялся Юрий Николаевич. Кряхтя, он упал на уцелевший табурет в углу и, поворачиваясь к полковнику, злобно рыкнул:

— Работнички!

— Гоните вы его в шею! — ввернул Бейрут. — Безопасность страны! Себя защитить не может.

Потемкин, не обращая внимания на разрушенную мебель, посмотрел Ковалю в глаза и четко, выговаривая каждую букву, спросил:

— Что вы сделали со Славкой?

— Ты думаешь, этот парень?.. — вызывающе начал полковник.

— Что вы с ним сделали?

— Он не может быть Пугачевым, — стушевался Коваль. — Слишком взрослый и слишком большой.

— Мы шли по твоему пути, — вступил в разговор Жора. — Привезли его в ветинститут, в кабинет 201. Запустили программу управления комплексом, с настройками, которые ты в него забил.

Дмитрий удивленно вскинул брови, и Жора поторопился объяснить:

— Полковник, как только обнаружил твое имя в списке посетителей, отправил технаря, чтобы тот продублировал на резервный диск программу управления хирургическим комплексом по вживлению имплантов. Но что-то пошло не так, и Пугачев после операции полностью в себя не пришел. Привезли мы его к себе в лабораторию, подключили к остаткам «Синариона»… Мы были против, но полковник потребовал… В общем, залили его твоему другу в голову. По крайней мере, попытались залить. Вот только и здесь все пошло не так, как планировали. Через имплант прошла очень малая часть кода, и после этого инфа на компах лаборатории превратилась в бессмысленный коктейль. Быстро так, как в миксере. Мы с Беем долго головы потом ломали, но так и не смогли вычислить, почему так произошло. Только после нашли у вашего Славки флешку с прогой, очень похожей по строению на то, что успело пройти через микросхему, вживленную в его башку. Видимо, она же и убила информацию на дисках. В общем, дело швах. Пацан в отключке.

— Мы его предупреждали, — Жора выразительно кивнул в сторону полковника, — что своими экспериментами только добьем мальчишку. Слушать ничего не желаю, выполняйте! В тюрьму упрячу! — кривляясь, передразнил он полковника. — Вначале Славка закричал, выгнулся, как от электрического разряда, но потом успокоился и замолчал. Молчит, не шевелится, дышит и то через раз. Подключили его к нашему медицинскому комплексу — наблюдаем. Коваль откуда-то профессора притащил. День пролежал ваш парень в отключке, а потом такое началось. Все показатели зашкаливают, светило медицины башкой трясет, как привидение увидел, глаза выпучил, руки в треморе. Заглючил, короче, мужик, впал в ступор. Следом за ним и аппаратура стала дохнуть. Ваш Пугачев то излучал, то поглощал, светился практически во всех диапазонах — от ультрафиолета до радиоволн. Ну, это из того, что наши приборы смогли зарегистрировать, пока работали. А на следующую ночь, не приходя в себя, он исчез из закрытой комнаты. Я этот момент прозевал, отвернулся, а вот Бейрут видел, — Жора замолчал, передавая эстафетную палочку товарищу.

В разговор попытался втиснуться полковник со своими претензиями к компьютерщикам.

— Ты же говорил, что вас в комнате не было, — зашипел он.

— Ни окон, ни вентиляционных шахт — деться некуда. Мальчишка прикован к медкомплексу кожаными ремнями и… — Бейрут расплылся в улыбке до ушей. — И исчез!

— Как исчез?! Почему?!

— Исчез ваш друг точно так же, как и сегодня. Один в один. Только кожаные ремни прошуршали, вздрогнул воздух, заискрился — и нет его. Это уже к утру было. Поэтому я вначале подумал, что глюк поймал. Глазами похлопал — картинка не фокусируется. Ну, думаю, крыша поехала, спать пора. Вышел в соседнюю комнату и отрубился. Все! — развел руками Бейрут, глядя на слушателей.

— Мне кажется, я знаю, где видел все эти эффекты, — заговорил Анатолий, с глубокомысленным видом махая руками и изобразил нечто круглое. — Я имею в виду всю эту визуальную канитель, с которой нынче появился твой друг, — попытался пояснить свои пассы Анатолий.

— Дорога, ДТП, падающий столб! — подсказал Дмитрий, но Анатолий отрицательно замотал головой.

— Нет, братишка! В тот момент я и слона на дороге не заметил бы от страха. Гораздо позже, когда я пришел в себя, а на дороге перед нами появился тот самый нетрезвеющий свидетель Кудников и его старенький жигуленок. Ты рулил. Мне тогда еще показалось, что мы выехали из светящейся трубы.

Дмитрий сосредоточился. К новым возможностям организма он еще не привык, но уже знал свою способность запоминать абсолютно все увиденное. Это как работа с компьютером. Главное — поточнее задать условия поиска: какое-нибудь лицо, предмет или даже запах, и ты зритель картины под названием «Жизнь в повторе».

— Теперь все понятно, — пробормотал он, вытаскивая из памяти нужные кадры. — Когда должен был рвануть бензовоз, мы прыгнули туда, едва не угодив под столб, нырнули обратно, а Кудников на своей развалюхе появился в момент нашего возвращения оттуда, — добавил Дмитрий, наталкиваясь на умоляющий взгляд Анатолия.

— А можно для не особо сообразительных телохранителей еще раз? Туда — это, извиняюсь, куда?

— Называй как хочешь: другой мир, иная реальность, параллельная Вселенная, соседняя ветвь Древа Времен.

— Стоп, стоп, стоп! — завопил Анатолий, поднимая руки. — Оглянись вокруг!

Дмитрий повертел головой и понял, что телохранитель прав. Развороченная взрывом прихожая, заваленная обломками мебели. Остатки одежды, перемешанные с кусками бетона, вырванными из закопченной стены. Кухня с переломанной мебелью. Холодильник, превращенный в развороченную гигантскую банку из-под кока-колы. Сплошной сюр. Место и впрямь не располагающее к обсуждению научных теорий. Сочувственно взглянув на хозяина квартиры и не придумав ничего лучшего, он махнул рукой:

— Это всего лишь вещи!

Медведев вымученно улыбнулся:

— Ты в курсе, что все, о чем ты сейчас говорил, не просто слова, а серьезная научная теория, эвереттовский «фрактал времен»?

Потемкин хлопнул глазами, не понимая, что с ним происходит, испуганно осмотрелся. Он вдруг обнаружил, что непонятным образом может воспринимать не только обозримое взглядом пространство, но и соседнюю комнату, и ту, что рядом с ней, и площадку в подъезде, и лестницу. Пытаясь прочувствовать и зафиксировать в памяти сопровождающие этот феномен ощущения, он сосредоточился. Картинка тут же исчезла. Тогда он вновь расслабился, закрыл глаза — и тут же в голове возник подъезд с испуганными жильцами перед дверью профессора.

— Дмитрий Степанович, успокойте соседей, а то они… — произнес он, выглядывая за пределы подъезда, и замолк.