На душе от его ревности заметно потеплело, но тревоги это не уменьшило, как раз наоборот.

— Но если ты не выходил из машины, то каким образом?..

Договорить Сергей мне не дал, заговорив очень быстро, судорожно дыша при этом и без конца вставляя ругательства:

— Я не знаю, кто за мной следит! Представить даже не могу, кому так хочется меня убрать с дороги! Но я вышел из машины на заправке, той, что в квартале от твоего дома, всего на пять минут. Представляешь, уехал от твоего дома, зашел в магазин всего на пять минут!!! Выпил кофе, купил сок и галеты. Выхожу, машины нет!

— А ключи?

— Я никогда на заправке ключи не беру с собой. Они всегда остаются в замке зажигания. Знаешь, где я ее нашел? Угадай с трех раз! — Сергей зло рассмеялся.

— Кого ее?

— Не кого, а чего! — Снова злой и принужденный смех. — Машину!

— Где?

— В том самом месте, где она простояла ночь — за твоим домом. Только стояла она чуть не так, как прежде. И колеса ее упирались не в бордюрный камень, а в башку Игоря. — Последовал протяжный вздох, больше напоминающий стон.

— Значит, что выходит? — вполголоса проговорила я, опираясь о стену, потому что ноги предательски задрожали и никак не хотели держать мое бренное тело вертикально. — Кто-то следил за тобой, а может быть, за Игорем. Тут ведь нельзя знать наверняка, потому что… Слушай, Аракелян!!! А может быть, следили за мной?! Я уже пару дней чувствую за собой слежку. Как будто кто-то сверлит мне затылок. И хотя Игорь сказал, что это он, я в этом совсем не уверена. Следили наверняка за мной, а вы попались. Причем попались оба! И тот, кто следил за мной, разыграл комбинацию в три хода просто изумительно.

— Какие три хода? Дашка, прекрати играть в мисс Марпл.

— Слушай, как я это вижу. — Я уперлась носком ботинка в противоположную стену, потому что еще мгновение, и мой зад коснулся бы пола. — Кто-то следит за мной. Видит, как приходит ко мне Игорь. Ты ведь его тоже видел. Обнаруживает тебя, разгуливающего под моими окнами. Потом ты уезжаешь под утро. Тот, кто следил, едет за тобой. Видит, как ты выходишь из машины. Садится в нее и возвращается к моему дому.

— Зачем? Тут-то неувязка! — возразил Сережа, хотя до этого момента слушал меня не перебивая. — Он же не знал наверняка, что Игорь выйдет.

— А может, знал! Если Игорь уже встал с кровати, он должен был свет включить, потому что шарил по моим шкафам и взял у меня деньги. Или… — Тут меня посетила одна мысль, которая оказалась впоследствии единственно верной: — А может быть, Игоря разбудили телефонным звонком и попросили выйти из дома! Неспроста же он в такую рань поднялся. Опять же, с вечера не говорил, что уходить собирается, а тут вдруг…

— Думаешь, что все это не случайно?

— Думаю, да. Единственная случайность, это твое появление у моего дома.

— Это… Это тоже не случайность, — буркнул Аракелян так, словно не собирался мне этого сообщать, а тут вдруг взял и проговорился: — Игоря пасли, и был звонок о том, что он к тебе направился.

— Зачем?! — изумилась я, снова начиная запутываться.

— Говорил же, поговорить с ним надо было. Думаю, что он догадывался о том, кто убрал Волкова.

— А ты нет? — скептически поинтересовалась я, ни минуты ему не веря.

— Догадывался, но… Но это никак не отвечает на другие вопросы. Запутался я, одним словом, Даш, и Игорь мне нужен был для разговора. Мне позвонили и сказали, что он зашел в твой подъезд.

— Ты все-таки сволочь, Аракелян! — не хотела, да воскликнула я. — То сначала говоришь, что едешь под мои окна…

— Ну, и что? Я же не говорил, почему я туда еду, — вполне резонно парировал он.

— Но ты же сказал, что ревновал или что-то в этом роде! — Мне вдруг сделалось так обидно, что подбородок задрожал. Опять обманутые надежды, что за черт!

— Ну, ревновал, и что?! Одно другому не мешает, — хмыкнул непонимающе Аракелян. — Чего ты опять взбесилась-то, не пойму?

— А то! Ты чего мне звонишь-то, вообще?!

Ко мне снова вернулись силы. От бешенства, по всей видимости. Я вскочила на ноги, резво повернулась и поймала свое отражение в стенном зеркале. Поразительно, как ярость мне к лицу. Глаза горят, румянец сменил обычную бледность, брови вразлет. Ну, красавица просто, не смотри, что уже за тридцать пять.

— Я? Я вообще-то тебе звоню, чтобы ты была осторожнее, дорогая. Ну, и еще… — Аракелян замялся. — Если вдруг тебя кто-нибудь спросит обо мне, то…

— Поразительно!!! — перебила я его, едва не задохнувшись от такой наглости. — Понятно теперь!!! Ты сбиваешь Игоря на своей машине, потому что первое покушение не удалось, и теперь хочешь, чтобы я тебя отмазывала! Знаешь что?!

— Что? — И не голос даже, а шелест какой-то прозвучал в трубке.

— Я твою задницу отмазывать не буду!!! Понял?! Хочешь знать, ты у меня главный подозреваемый! — Мои глаза в зеркальном отражении сверкали, как у собаки Баскервилей. — И Волкова ты убил! И Игоря! А теперь тебе нужно уйти от возмездия…

Я вдруг замолчала, поняв, что говорю совсем не то, что думаю. Эмоции плохое подспорье в таком тяжелом деле, как расследование преступлений. Не зря голливудские копы через раз восклицают: «Ничего личного». А наше с ним общее дело как раз замешано на личном, и… Тут на меня в очередной раз снизошло, и, оборвав свой негодующий клекот на самой высокой ноте, я спросила:

— Слушай, Аракелян, последний вопрос! Что такого происходило с тобой за несколько месяцев до смерти Норы?

— Не понял, — растерянно пробормотал Сергей. Естественно, никто бы не понял. Только что визжала в диапазоне оскорбленного самолюбия, и тут вдруг сразу такой переход.

— За несколько месяцев до того, как погибла твоя жена, — начала я заново, призвав на помощь все благоразумие и терпение, хотя как с первым, так и со вторым в последнее время стало как-то напряженно, — ты резко изменился. Окружающие заметили твою нервозность, угрюмость и…

— Я понял, о чем ты, — нехотя признался Аракелян. — Что бы ты хотела услышать?

— Хотела бы знать причину. — Я поправила прядь волос, выползшую из-под шелковой косынки, подняла воротник кожаной куртки повыше, сочтя, что так выгляжу несколько моложе и интереснее. — Твоя жена переживала по поводу метаморфоз, происходящих с тобой. Почему? У тебя появилась женщина?

— Вот бабы, а! Вот народ! Чуть что, сразу женщина, а почему не мужчина? — Аракелян ерничал, понятно. Непонятно только зачем.

— Сережа, мы разговариваем с тобой уже почти десять минут, — проговорила я, бросив взгляд на настенные часы в прихожей, секундная стрелка на которых плавно вращалась по кругу, безжалостно воруя у меня время. — И за это время ни на шаг не приблизились к тому, чтобы прояснить ситуацию. Тебе не кажется, что уже пора? Один человек погиб. Второй… Причем дважды. Не хватит ли жертв? Где гарантия, что я, допустим, не стану следующей.