– И надо же, такую дивизию взяли и расформировали! – сказал кто-то из офицеров.

И тут неожиданно для всех в разговор вмешался Соколов, заместитель начальника оперативного отдела. Он высказался очень жестко:

– Если бы это случилось во времена Сталина, то будьте уверены: виновных, кто принял это бестолковое решение, нашли бы очень быстро, всех признали бы врагами народа и расстреляли.

– Да, Сергей, суровое ты наказание им придумал, – сказал Нагуманов.

После такого услышанного «приговора» все с шутками и прибаутками стали расходиться по «домам», а некоторые даже с оглядкой.

– Миша, давай зайдем ко мне на рабочее место, – пригласил меня Николай.

В его рабочем кабинете (если так его можно было назвать) всегда был порядок. Несмотря на то что доступ сюда был ограничен, лишних документов на столе не было. Николай открыл тумбочку, достал фляжку и предложил:

– Давай по пять капель выпьем.

– Давай, – согласился я.

Мы выпили за благополучный исход выходного дня, поговорили о семьях, которые у нас обоих остались в Фергане, и вскоре ушли на отдых.

С тех пор прошло очень много лет, и, не спросив разрешения у Николая, я попробовал рассказать о том злополучном выходном дне и о тех событиях, которые произошли с ними в той далекой и чужой стране. Сейчас это вспоминается совсем по-другому, а в тот момент казалось, что так и должно быть. Впрочем, и тогда все воспринималось с большой ответственностью. Все чувствовали меру возможного наказания со стороны старшего начальника, да и само слово «дисциплина» сдерживало десантников от возможных мелких проступков. А тот случай, который произошел с ними в Кабуле, каждый пусть воспринимает по-своему.

Огненные тропы десанта

В помещении таможенного досмотра набралось много народа. В ожидании начала работы таможенников все мирно разговаривали и знакомились друг с другом. А поговорить было о чем, ведь всем предстояло вместе лететь в район боевых действий, в Афганистан. Раньше это помещение было обычной пристройкой к заводскому комплексу Тузель, но с началом войны «за бугром» его переоборудовали для работы сотрудников таможенной службы. Те добрую половину отхватили для себя, а остальное пространство оставили для улетающих и прилетающих военнослужащих. В зимнее время в этом замкнутом пространстве было более-менее терпимо, а вот в жаркое время года людям приходилось туго. Вот и сейчас многие сетовали на тесноту и духоту, то и дело смахивая пот с лица и шеи. Наконец из соседней двери вышло двое представителей таможни. Народ зашевелился и стал выстраиваться в очередь. Через некоторое время около стойки появилось трое прапорщиков без каких-либо вещей. Они скорее смахивали на военных строителей, чем на тех военнослужащих, которые улетали в Кабул. Один из них подошел к таможеннику и что-то тихо спросил. Тот, не прекращая копаться в сумке очередного военнослужащего, кивнул в сторону стойки. Прапор быстро наклонился, и в руках у него оказались две бутылки водки, которые были изъяты у военнослужащих «как излишки». Оказалось, эта братва не спешила улетать в воюющий Афганистан, а поскольку появился дармовой конфискат спиртного, они решили совместить полезное с приятным и продлить пребывание в Союзе.

Прошедшие таможенный барьер офицеры и прапорщики выходили через указанную дверь и далее шли в сторону взлетного поля. Недалеко от служебного помещения на рулежной дорожке одиноко стоял военно-транспортный самолет Ан-12, который военные называли «почтовиком». Он ежедневно совершал вылет по маршруту Кабул – Кандагар – Шиндант, а затем тем же маршрутом возвращался в Союз. Заодно с почтой самолет развозил по Афганистану и вез обратно офицеров и прапорщиков. К нему и потянулись военнослужащие, поодиночке и небольшими группами. У трапа самолета их ожидали пограничники, чтобы сделать отметку в паспортах о пересечении границы Советского Союза. Около трапа военнослужащие вновь образовали небольшую толпу, которая, не обращая внимания на пограничников, продолжала начатый ранее разговор.

Среди военнослужащих был и подполковник-десантник, который около трапа окинул взглядом толпу в надежде увидеть знакомых или просто братьев-десантников, но ни тех ни других не увидал. Тем временем подошла и его очередь предъявить документы. Лейтенант в зеленой фуражке долго, как показалось десантнику, сверял фото на документе с оригиналом. Подполковник не выдержал и спросил:

– Что, не похож?

– Да нет, все в порядке, – ответил лейтенант и вернул документ.

Десантник поднялся в слабо освещенную грузовую кабину самолета, огляделся по сторонам в поисках свободного места, наконец около гермокабины увидел несколько свободных мест и занял одно из них. Мимо к открытой двери прошел борттехник. Он высунул голову наружу, с кем-то о чем-то переговорил и закрыл дверь. Пилоты стали поочередно запускать двигатели, и тут же их заглушили. Снова борттехник прошел к двери и открыл ее. Тотчас на борт поднялись пограничники и стали пересчитывать пассажиров. Наверное, что-то не сходилось с их учетом на земле, и они решили перестраховаться. Проверка была недолгой, и через несколько минут «зеленые фуражки» покинули борт самолета. Наконец техник задраил дверь и зашел в кабину к пилотам. Сразу засвистели и поочередно стали раскручиваться винты, и в грузовой кабине стало светло. Самолет немного постоял, а затем медленно покатил на взлетную полосу. В начале взлетной полосы он остановился, и вдруг что есть силы рыкнул всеми двигателями и, набирая скорость, помчался вперед. Метров через четыреста Ан-12 оторвался от земли, с шумом убрал шасси и взял курс на Кабул. Десантник с интересом рассматривал в иллюминатор природу: немного удивляло сходство ландшафта с такой же гористой местностью под Кировабадом, где ему не раз приходилось участвовать в учениях. Через какое-то время ему надоело рассматривать природу, он устроился в кресле удобнее и закрыл глаза. Монотонный гул моторов убаюкал многих пассажиров, и они почти весь маршрут дремали, а некоторые даже крепко спали. Вероятно, всем снились разные сны: одним семьи, другим родители, а третьим любимые девушки. Но для всех дремоту и сон прервал громкий скрежет выпускаемых шасси. Пассажиры прильнули к иллюминаторам и с нескрываемым интересом рассматривали мелькавшие внизу кишлаки. «Да, в Азербайджане деревни получше, чем здешние кишлаки», – мысленно рассуждал подполковник. Прошла еще минута, и самолет коснулся бетонки. Двигатели заработали на торможение. Самолет развернулся в конце взлетной полосы, доехал до рулежной дорожки и покатился к стоянке. Из пилотской кабины вышел командир корабля и объявил, что самолет приземлился на аэродроме Кабул и далее: «Прошу покинуть самолет, но далеко от него не отходить. Взлет через 30 минут».

Пассажиры, которые летели до Кабула, покидали самолет с личными вещами. Среди прибывших в Кабул был и подполковник-десантник. Выйдя из самолета, он оглянулся кругом в раздумье, куда пойти, и вдруг увидел проезжающую мимо военную машину, за рулем которой находился сержант-десантник.

– Стой, стой! – махнул он водителю рукой. Заскрипели тормоза, автомобиль остановился.