– Ага! – радостно закивала новообретенная сообщница. – Все скажу! Вы только шалю возьмите, холодно же!

На шаль Ринка милостиво согласилась. И, подмигнув Магде, пошла прочь – искать заднюю калитку. И только найдя ее, вспомнила, что не взяла с собой ничего, что могло бы послужить контейнером. Ну и ладно! Она просто прогуляется и нарвет немного растений для гербария. Магомодифицированной конопли! Интересно, а этот сорт можно курить?

Ринка никогда не пробовала наркотиков, но сейчас ей вдруг захотелось затянуться и уйти в нирвану! Просто чтобы не думать о чудовище чешуйчатом, от которого она только что сбежала. И была совершенно не уверена, что хочет возвращаться.

На кладбище было тепло, солнечно и тихо. Ринка неторопливо шла по утоптанной дорожке между надгробий, наслаждаясь тишиной и свободой. Глазела по сторонам. Как же ей этого не хватало! Хоть немного побыть одной. Подумать. Ей даже дышать стало легче, будто с плеч сняли груз. Можно было расслабиться, побыть самой собой.

Итак, что мы имеем?

Рабское положение, мужа тирана и бабника, сотрудничество с госбезопасностью на правах лабораторной мышки, свекровь-ведьму и интригана короля, который преследует свои цели. Это пассив.

А в активе что? Она жива, имеет титул и неплохой счет в банке, муж постоянно занят на службе, у нее есть верная Магда и вредная Собака. В комоде лежат три учебника и все еще рабочий планшет, что может повернуть любые переговоры с ГБ в гораздо более конструктивное русло. А еще в ней заинтересован один из академиков, доктор Петер, и за эти учебники он тоже если не душу продаст, то уж точно сможет предложить что-то полезное.

Неплохо.

А вот и кладбище закончилось. Маленькое, меньше Ваганьковского, видимо, только для всяких графьев.

За кладбищем была узкая полоска деревьев, потом заросли боярышника и шиповника. В живой изгороди довольно скоро нашелся пролом, и Ринка, пригибаясь и закрыв волосы шалью, в него пролезла. За кустами была выжженная трава. Пахло сладковато и дымно, и от запаха немного кружилась голова. Тут не пели птицы, не стрекотали насекомые, только на несколько гектаров простиралось пожарище.

Идти по нему Ринке что-то расхотелось, хотя до слегка обгорелой опушки леса – или ботанического сада? – было по прямой всего метров триста.

Вот и прогулялась. Ринка уже шагнула назад, в кусты, когда услышала тихий-тихий скулеж. Она замерла, прислушиваясь. Скулеж слышался слева, из-под кустов. Щенок? Похоже…

Ринка на мгновение замерла и решительно пошла по краю пожарища, присматриваясь к кустам. Да, да, она помнила, куда ее завела спасательная операция по поимке кошки, но не могла пройти мимо! Вдруг малыш попал в яму или угодил в капкан? Голосок такой тихий, что если не прислушиваться, то и не уловить. Удивительно, как она смогла его услышать.

Боярышник с шиповником вдоль поля явно высадили, чтобы никто не лазил во владения академиков. Сплошные колючки! Скулеж стал чуть-чуть громче. Ринка остановилась, присела на корточки и попыталась раздвинуть ветки у земли. Тут же оцарапалась до крови и, помянув Ктулху, сунула край ладони в рот.

Видел бы ее сейчас муж драгоценный, явно бы не одобрил. Длинная юбка зацепилась за колючку, но Ринка только нервно дернула ее, с какой-то злобной радостью слушая звук рвущейся материи. Еще бы он одобрил! Леди не лазит по кустам в поисках щенков, а сидит томная под окном, вышивая портрет любимого мужа. А она не леди! И поэтому полезет!

Скулеж прекратился, и Рина испуганно замерла. Только бы не опоздать.

– Куть-куть-куть, где ты, малыш?

– Мяу! – недовольно отозвались сзади.

– А ты здесь откуда? – Ринка оглянулась на кошку, брезгливо поджимающую то одну, то другую испачканную сажей лапку.

Разумеется, она не ответила, только чихнула и, пробежав по подолу Ринкиной юбки, проскользнула под ветку приземистой елки, невесть как затесавшейся среди кустов.

– Мяу! – потребовала Собака оттуда.

Это было настолько явное «не тормози», что Ринка, наплевав на колючки, полезла за ней, подняла еловую ветку и заглянула в зеленый полумрак.

– Мать твоя Ктулху, – только и смогла сказать она.

Под елкой среди россыпи желтых иголок лежало яйцо. Большое. Очень большое. Больше страусиного. Насыщенного голубого цвета.

– Какого же размера этот дрозд?

Собака мяукнула и осторожно тронула лапкой бок яйца. Оно энергично запульсировало и отозвалось тихим не то звоном, не то поскуливанием.

– Это драконье? – шепотом спросила Ринка у кошки, будто та могла ей ответить.

– Мяу! – сообщила паршивка с такой гордостью, словно она была минимум крестной матерью дракончика.

Рина протянула руку и осторожно потрогала яйцо. Теплое! Даже горячее! Но как так может быть? Яйцо тихонько замурлыкало.

– И что с ним делать? Может быть, нельзя трогать? Может, мамка рядом?

– Мяу! – решительно произнесла кошка и толкнула яйцо к Ринке. Оно легко покатилось прямо ей в ладони.

– Ну если ты так считаешь, то ладно. Мне оно тоже нравится.

Осторожно прижав яйцо к груди, Ринка задом выбралась из кустов, встала и огляделась. На всякий случай. А то мало ли, драконья мама уже нашлась и сейчас как поджарит Ринку вместе с остатками конопли! Но небо было чистым и ясным, по-прежнему светило солнце, а из перелеска вдоль кладбища доносился стук дятла.

Вот и хорошо. То есть, конечно, дракончику без мамы будет не очень хорошо, но Ринка очень-очень постарается его правильно кормить и воспитывать! А пока – хорошенько спрятать, чтобы всякие некроманты и прочие контрразведчики не нашли.

– Идем домой, шпионская твоя морда. И про яйцо – никому!

Собака презрительно фыркнула, мол, чтобы она – и разболтала? Да за кого вы принимаете честную кошку! И вообще, она героически помогла, можно сказать, рискуя жизнью, привела к сокровищу, все лапки перепачкала!

Трагический взгляд кошки и нервное потряхивание то одной, то другой лапкой выглядело так… смешно, что Ринка едва не рассмеялась в голос. Но вместо этого чихнула, подняв облачко сажи.

Ой-ой-ой. Вот только на платье не смотреть! – подумала она и тут же опустила взгляд на юбку. Лучше бы она этого не делала.

– Ладно. Иди на руки, Собака мохнатая, только сначала яйцо завернем. А то мало ли!

Замотав яйцо шалью, а поверх посадив кошку-наседку, Ринка отправилась обратно вдоль кустов. Где-то тут был пролом, через который она вылезла на поле.

– Магда! – шепотом позвала Ринка, благополучно миновав кладбище и проскользнув мимо занятого стрижкой кустов садовника. Не хотелось, чтобы слуги видели ее грязной оборванкой, да и за погубленное платье было ужасно стыдно. – Эй, Магда!

– М-р-р-мя! – поддержала ее зов Собака, в саду спрыгнувшая с рук и шедшая рядом.