– Через озеро?

– Точно.

– Это же в сторону Киркленда. В сторону папы.

– Я знаю.

Пейдж пристегнулась и включила скорость. Выехала со стоянки. На улице никого не было – ни прохожих, ни машин. Они поехали вдоль ряда фонарей, свет которых дробился в каплях дождя.

Мортон прикрыл глаза, когда Пейдж разогналась на эстакаде, ведущей на I-5, и выскочила на пустую федеральную автостраду.

Он опять потерял счет времени.

Ушел в себя.

А потом они оказались уже на шоссе 520, нацеленном на восток, на плавучем мосту, где над ними вспыхнул голубой свет камер платной трассы.

Грант чувствовал себя невероятно целеустремленным. И настолько отключенным от всего окружающего, как будто принял психотропный наркотик. Но при этом он полностью контролировал свою дееспособность. Удивительный парадокс – абсолютное владение собой, но на новом уровне сознания.

Как будто он шел к этому моменту всю свою жизнь.

Он ничего не говорил.

И ни о чем не думал.

Просто прижимал к себе одеяло – неужели именно так чувствует себя отец, который везет новорожденного сына домой из больницы? – и наблюдал в окно за спящим городом.

* * *

– Грант…

Он вернулся в действительность.

В окне все еще было видно озеро Вашингтон.

Пейдж протягивала брату руку, в которой светился телефон.

– Это Софи, – сказала она.

Мортон взял трубку.

– Алло?

– Грант?

– Ты с моим отцом?

– Они увезли его… – Бенингтон плакала, он понял это по голосу.

– Он жив? – уточнил Грант.

– Я… не смогла… помешать…

– Он жив?

– Не знаю! – У Софи начиналась истерика, и напарник с трудом понимал ее. – Я его найду, Грант. Клянусь!

– Я знаю, что ты сделала все, что могла. И ни в чем тебя не виню.

– У вас с Пейдж все в порядке?

– Я не могу больше разговаривать.

– Грант, в чем дело? Вы все еще в доме? С вами что-то случилось? Грант!

Мортон выключил телефон.

– Что случилось? – поинтересовалась Пейдж.

– Они увезли папу.

– Кто? Мои клиенты?

– Софи их потеряла. Им удалось скрыться.

Раздалось учащенное дыхание Пейдж.

– Я хочу, чтобы ты успокоилась, – сказал Грант. – Ты должна довезти нас без приключений.

– Объясни мне, что произошло?

– Я сам толком не понял.

– Так перезвони ей!

– Это неважно, Пейдж.

– Неважно то, что они забрали отца?

– Ты еще не жалеешь, что повезла меня?

Пейдж ослабила свою хватку на руле.

– Не жалею.

Она устроилась поудобнее.

– Я верю тебе, Грант.

– Спасибо.

– Но мне надо знать, что ты знаешь, чем все это кончится.

– Я не знаю.

– Тогда во что веришь ты?

Небо над парковкой возле заправки, где Софи сидела и ждала, пока остынет двигатель, постепенно светлело и становилось серым. Она только что закончила свой четвертый и последний звонок на телефон Пейдж и теперь сидела, откинув голову на подголовник. Каждый раз она натыкалась на голосовую почту.

«Где ты? Ориентировку разослали полчаса назад, и вэн, отвечающий описанию, только что заметили в Ботелле. Я еду туда. Перезвони».

«Уже в Ботелле. Перезвони».

«Подъезжаю к заправке, на которой видели вэн. Ты где?»

Детектив заставила клерка на заправке прокрутить ей запись.

Вэн подъезжает к колонке. Ветровое стекло слишком блестит, и невозможно определить, кто за рулем, но Винсент – это, несомненно, он – вылезает из-за сдвижной пассажирской двери через пять секунд после того, как машина останавливается. Он обходит вэн спереди и останавливается перед колонкой. Достает из кармана карту и вставляет ее в приемник. Три непереносимо долгие минуты ожидания – все это время он стоит, глядя прямо в камеру наружного наблюдения. Наконец он завинчивает крышку на баке, возвращает шланг на место и забирается в машину. Спустя несколько мгновений вэн исчезает из кадра.

Из-за угла, под которым стояла камера, Софи не удалось определить, в какую сторону они повернули со стоянки, а память заправщика не смогли освежить никакие уговоры и обещания.

Следующие сорок пять минут Бенингтон провела, прочесывая окрестности – проверяя парковки возле мотелей, ресторанов и заведений фастфуда. В конечном счете она даже предприняла отчаянные попытки поиска в пустынных боковых переулках.

Наконец, она вернулась на ту же заправку и припарковалась там, где стояла сейчас, изучая потолок своей машины, как будто могла найти на нем ответы на свои вопросы.

Софи закрыла глаза.

Ливень вновь превратился в мелкую изморось, которая мягко ложилась на ветровое стекло.

Рядом, на пассажирском сиденье, зазвонил телефон.

Это был не Грант.

Офицер Сильвер.

– Привет, Бобби, – сказала детектив в трубку.

– Я отъезжаю от дома в Квин Энн.

– И?

– В нем никого нет.

Сердце Софи пропустило удар.

– Ты уверен?

– Он пуст так же, как то уютное местечко возле моей жены, на котором я мирно спал всего тридцать минут назад.

– Ты заходил внутрь?

– Нет. Постучал в дверь, а потом заглянул в окна. На первом этаже горит свет, но дом пуст.

Софи выдохнула.

– Спасибо, Бобби. Я твой должник навеки. Извинись за меня перед Линетт.

Довольно долго в трубке было слышно, только как раскручивается двигатель машины Сильвера.

– Ты еще там, Бобби? – спросила Бенингтон.

– Я знаю, что своими вопросами я вас уже достал, так?

– Так.

– Но вы точно ничего не хотите мне сказать?

Женщина почувствовала, как у нее задрожали кончики губ, и глаза наполнились слезами. В этот момент ей больше всего на свете хотелось поделиться хоть с кем-нибудь.

– Софи? – позвал ее коллега.

Она крепче сжала трубку.

И постаралась, насколько это было возможно, говорить твердым голосом:

– Все в порядке. Отправляйся домой, Бобби.