и подняться к себе, в свою спальню. Не слишком ли велик для двоих такой дом? Но ведь их не всегда будет только двое. А, скажем, четверо или даже пятеро. Да, трое детей – это… это разумно. Если всё дальше пойдёт нормально, то так и будет.

Ларри выключил лампу у изголовья и закрыл глаза. Да, пусть так и будет. Странное, пьянящее чувство уверенности…

Это чувство не оставляло Ларри и в последующие дни. Но за полчаса до обеда он уже не был ни в чём уверен. Всё готово, дом блестит, рыба, чтобы не остыла, в духовке, желе в холодильнике, Марк в своём лучшем костюме, и он сам… и всё, как говорится, на уровне. И разумеется, она придёт, но будет ли? Будет ли то, в чём он уже почти убедил себя?

– Пап, – Марк смотрел на него снизу вверх. – Ты… – слова «боишься» он себе не позволил, но сообразил заменить самым подходящим: – Ты нервничаешь, да?

– Да, – кивнул Ларри и улыбнулся. – Это наш первый званый обед, понимаешь?

– Да, – кивнул Марк и ткнулся лбом в руку отца. – Я постараюсь.

– Спасибо, – очень серьёзно сказал Ларри.

Они стояли на крыльце, но увидел гостей первым не Ларри, а Марк.

– Пап, смотри, это они?

Ларри вздрогнул и ответил Марку, когда женщина в строгом тёмно-сером – самый немаркий цвет – костюме, держа за руку такую же темноволосую девочку в розовом платье, уже стояла у их калитки.

– Да, – Ларри с натугой вытолкнул из себя: – Это они, – улыбнулся и повторил уже свободнее: – Это они.

Чистый, новенький и безусловно роскошный, по меркам Цветного, дом, а на крыльце высокий негр в строгом тёмном костюме и рядом с ним мальчик тоже в костюме, только вместо галстука повязан ковбойский шнурок с кисточками. «Это… это… – даже про себя не смогла выговорить Эстер уже понятое и принятое: – Это моя судьба».

– Мам, мы сюда шли?

– Да, Рути. Будь умницей.

– Хорошо, – вздохнула Рут.

По дорожке, выложенной блестящими, будто тоже отмытыми с мылом, плоскими камнями, они подошли к крыльцу.

– Добрый день, миссис Чалмерс.

– Добрый день, мистер Левине, – она протянула руку для пожатия и улыбнулась. – Просто Эстер, хорошо… Лоуренс?

– Да, Эстер.

– А это моя дочь.

Эстер выразительно посмотрела на дочку, и та, закинув голову, чтобы видеть лицо Ларри, представилась:

– Рут Чалмерс.

И даже слегка присела. Марк, не дожидаясь слов или взгляда отца, склонил голову.

– Марк Левине. Очень приятно.

Все вместе вошли в гостиную. Ларри на мгновение растерялся, но Эстер сказала:

– Очень мило. Вы недавно переехали?

И Ларри понял, что надо делать. Надо показать дом. И сделанное, и несделанное, и только задуманное.

Они прошли по всему дому. Ларри ничего не скрывал, но и не хвастался. Да, дом сделан и в нём можно жить, но его можно ещё делать. Строгая, но очень… добротная простота убранства понравилась Эстер. Во всех спальных пол затянут подобранным под цвет стен ковром, и стены не покрашены, а оклеены обоями, по европейской традиции, комната Марка более… детская, мальчишеская комната, хотя безукоризненно убрана. Две спальни совсем пустые, только ковёр и занавеси, но ванные – у каждой спальни своя – оборудованы полностью.

– Да, – Ларри ответил на её невысказанные слова. – Пустовато, я понимаю. Но дом надо обживать.

Они стояли вдвоём в его спальне. Марк остался у себя показывать Рут свои игрушки.

– Я понимаю, – кивнула Эстер. – Вы правы, Лоуренс. Картины, украшения, памятные вещи… дом обрастает всем этим со временем.

– А для этого в доме должны жить, – Ларри прислушался к детским голосам и улыбнулся. – Пусть играют?

– Да, конечно, – улыбнулась Эстер, оглядывая спальню и невольно, даже не сознавая этого, прикидывая: что и как она изменит, прикупит, переставит, чтобы картинка из журнала или каталога стала живой комнатой.

Они вышли из спальни и, не зовя детей – пусть играют, прошли по небольшому коридору и спустились в гостиную. Ларри подошёл к бару.

– Чего-нибудь выпьете, Эстер?

– Чего-нибудь, – улыбнулась Эстер. – Я не любительница и не знаток спиртного.

– Тогда спиртного не будет, – весело ответил Ларри, подавая ей стакан.

Она взяла и с храброй осторожностью пригубила.

– Оу! Как вкусно!

– Нравится? – обрадовался Ларри.

– Да, – она отпила ещё и засмеялась так по-детски радостно, что и Ларри засмеялся.

– Мама! – прозвучало сверху.

– Я здесь, Рути, – повернулась к лестнице Эстер.

Но Рут и Марк уже сбегали вниз. Ларри вернулся к бару и сделал ещё два коктейля из соков.

– Вот, – Рут протянула матери зажатую в кулачке коробочку. – Посмотри.

Эстер взяла коробочку. Это была головоломка. Под стеклом пейзаж с воротцами и извилистой тропинкой между ямками-дырочками. Эстер покачала головоломку, но шарик у неё провалился на второй же ямке.

– А у Марка он пять дырочек проходит, – тараторила Рут. – А у меня шесть прошёл, и я выиграла, и Марк мне её подарил, вот!

Марк быстро покосился на отца и, увидев его улыбку, успокоился. Ларри кивком показал сыну на стаканы с коктейлями. Марк взял оба и повернулся к Рут.

– Попробуй, Рут, очень вкусно.

Рут доверчиво взяла стакан и отпила. Облизнула губы.

– Как вкусно! Никогда не пила такого. А что это?

Марк снова посмотрел на отца и, улыбнувшись, пожал плечами.

– Не знаю. Папа умеет так смешивать, что смесь вкуснее, ну, того, из чего смешали.

Рут посмотрела на Ларри.

– Большое спасибо, мистер Левине, очень вкусно.

– Рад слышать, что понравилось, – улыбнулся Ларри.

Допив коктейли, перешли в столовую к уже накрытому столу. Усадив гостей, Ларри предложил им салат. Марк, очень старательно копируя его интонации и движения, ухаживал за Рут.

– А кто вам готовит, Лоуренс? И убирает?

– Мы всё делаем сами, Эстер. Ну, в стирку я отдаю. А с остальным справляемся.

– Вы отлично готовите, Лоуренс.

– Спасибо, Эстер. Меня учила Энни, она была кухаркой у сэра Маркуса.

– О, Рут рассказывала мне о ней.

– Это моя тётя, – шепнула Рут Марку. – Меня в её честь назвали.

– А меня в честь сэра Маркуса.

Марк встал помочь отцу сменить тарелки и приборы. А когда Ларри торжественно поднял тяжёлую крышку и облако душистого пара вырвалось наружу, Эстер ахнула.

– Какая прелесть! Что это?

– Это настоящая фаршированная рыба. По всем правилам.

К радости Рут, эта рыба была совсем без костей. И её можно было свободное есть вилкой.

– Мой бог, – покачала головой Эстер, – я столько лет не ела фаршированной рыбы. Вы потрясающе готовите, Лоуренс.

– Я старался, – улыбнулся Ларри. – И потом, мне помогали.

– Кто?

– Марк, конечно.

Ларри подмигнул сыну и очень серьёзно продолжил:

– Пряности в фарш он отмерял.

Рут