– Что за глупости? – Хольгер рассердился, отступил на шаг. Он страдал, по всей видимости, дальнозоркостью, но вряд ли с помощью нехитрого маневра удосужился что-то разглядеть. В коридоре было темно, как в глухом склепе, – Почему у меня должна быть версия? Я частенько по ночам обхожу здание, проверяю окна, проверяю охрану. Это входит в мои обязанности. А вот вы что здесь делаете?

– Могли бы сами догадаться, дружище, – он не хотел говорить язвительно, само вышло, после двух таких встрясок он не только истекал бы ядом, но и морду кому-нибудь набил, – Анатолий Павлович пригласил нас в свой дом, поскольку чувствует угрозу своей безопасности. Он не стал бы возражать, узнай, что мы с напарником осуществляем дополнительное патрулирование здания…

Известие о том, что где-то в ночи еще блуждает и Фельдман, не улучшило настроения Хольгера.

– Какие нелепости, уважаемый! Да, господин Басардин считает, что его жизни угрожает опасность. Но дом защищен, установлена современная сигнализация, работает лучшая в Магдебурге охранная фирма, которая обходится семейному бюджету в тысячу евро за неделю, а это, поверьте, немалые деньги, чтобы проявить весь свой высокий профессионализм… Или вы дерзнете заявить, что угроза господину Басардину исходит от кого-то живущего в доме? – Хольгер запнулся.

– Ну, уж точно не от нас с господином Фельдманом, – усмехнулся Вадим, – Все в порядке, Хольгер, нет оснований подозревать живущих в доме. Спокойной ночи.

Он сделал несколько шагов, обернулся. В планах дворецкого значилось движение в попутном направлении, но он решил его сменить, тень проворно удалялась. Трудно подавить искушение сделать что-нибудь эффектное…

– Вы говорите, что господину Басардину угрожает опасность… – тень застыла, словно натолкнулась на барьер.

– Неправда. Я такого не говорил. Я сказал, что господин Басардин СЧИТАЕТ, что его жизни угрожает опасность.

– А вы так не считаете?

– Я выполняю свои обязанности. Выполняю ответственно и аккуратно. Если у господина Басардина возникнут сомнения в моей лояльности или манкировании своими…

– Вы кому-то звонили несколько минут назад, – перебил Вадим, – Не хотите поговорить на эту тему?

– Поговорить? – изумился Хольгер, – Я считал, что мы уже расстались. Минутку, – голос дворецкого дрогнул, – Как вам в голову могло прийти? Я никому не звоню посреди ночи. В этой стране по ночам люди спят. Не знаю, как в вашей…

«А ведь звонил, тихушник», – размышлял Вадим, уходя прочь. Не мог ему послышаться приглушенный зуммер, именно так набирают номер, цифры которого держат в голове…

Опять он промахнулся мимо нужного коридора. Темнота окаянная. Необозримое, хотя и замкнутое пространство… Он вернулся, вошел в нужное ответвление. И вновь почувствовал дискомфорт. Встал, обнажив все чувства. Уши не при чем. По коридору тонко струился табачный запах. Кто-то курил. Неужели Фельдман? Он медленно шел по коридору. Запах становился отчетливее. Он добрался до своей двери. Спальня нараспашку, молодецки храпел Фельдман. Спальня стариков закрыта. На всякий случай он сунулся в отведенное им помещение, убедился, что никаким куревом там не пахнет, отправился дальше. Еще одна неясная фигура на закрытой галерее перед массивной балюстрадой. Маленькая хрупкая женщина в махровом халате поверх ночной сорочки. Она курила, прислонясь к перилам, и тихо плакала…

Вадим растерялся. Попятился, затаив дыхание. Он же не знал, что у Полины Юрьевны имеется свой уголок для курения и плача…

– Не смущайтесь, Вадим, – тихо прошептала женщина, – Вас же Вадимом зовут? Не обращайте внимания, просто нахлынуло как-то… У вас ночная прогулка?

Голос женщины звучал приглушенно и как-то… дрябло. Он поежился – не каждому экстрасенсу дано обладать такими рецепторами на затылке.

– Полина Юрьевна, у вас неприятности? Почему вы плачете?

– Обычное состояние в последние годы… – она повернулась к нему лицом, он увидел, как блестят в темноте слезинки, – Ничего страшного, по ночам иногда случается. Давит на сознание вся эта тишина, груз прожитых лет, осознание того, что недолго осталось… Вы не представляете, до какой же степени иногда хочется жить…

– Но, Полина Юрьевна… Вы прекрасно выглядите, у вас прекрасное здоровье…

– Вы знаете, что я имею в виду. Нам осталось совсем немного с Анатолием… да и пора, наверное, мы жили долго, в достатке, уважении, пережили собственных детей… Мой муж заключил сделку с силой, против которой сложно… невозможно бороться. Он не доктор Фауст, чтобы обмануть Сатану…

– То есть вы считаете, что ваш муж шестьдесят лет назад… – Вадим сглотнул, почувствовав волнение, – заключил сделку с самим…

– Ангелом ада, – вздох совпал со всхлипом, женщину передернуло, – Не знаю, смогла бы я поверить в эту дикость лет сорок назад, но теперь я верю. Человек становится суеверным в преддверии вечности, готов поверить в то, что раньше казалось вздором… Он рассказал мне об этой истории два месяца назад, когда все началось. А потом пошли эти страшные убийства… Я далека от мысли, что убивают сверхъестественные силы, нет, убивают люди, но что… или кто их толкает… Простите, Вадим, не хочу вас заражать своим помешательством, все так сумбурно, печально…

Он подвинулся, женщина прошла мимо. Он смотрел, как удаляется огонек в опущенной руке – она забыла про свою сигарету. Утвердилась в створе дверь…

Исполненный задумчивости, он вернулся в комнату. Добрался до кровати, вытянул ноги. Фельдман перестал храпеть, откашлялся.

– Рассказывай.

Вадим подпрыгнул от неожиданности.

– Не спишь?

– Сплю. Но у меня очень чуткий сон. И швейцарские часы в голове. Ты отсутствовал примерно двадцать минут. Рассказывай. Не пренебрегай, пожалуйста, подробностями.

Он мог поклясться, что по ходу повествования Фельдман пару раз всхрапнул! Но когда он замолчал, тот был уже в полном мозговом всеоружии.

– Беспокойный, однако, домик. И что ты думаешь?

– Я рассказывал, а не думал, – огрызнулся Вадим, – Люди бродят по дому, испытывая беспокойство. Зуммер телефона мог померещиться. Или Хольгер, например, баловался с телефоном, проверил состояние счета, загрузил эротическую картинку… Он мог вообще ни черта не значить!

– Да успокойся ты со своим зуммером, – перебил Павел, – Было, не было… А еще ты мог увидеть совсем не то, что видел.

– Не темни, – разозлился Вадим.

– Буду, – хохотнул Павел, – Тема стара, как мир. Если внутри беляша обнаружишь мясо, это не значит, что беляш хищник. Или надпись на входе в голландский бар: «Приносить и распивать спиртные напитки не имеет смысла». Кстати, как насчет лунатизма? Слышал про SMS-лунатизм? Люди получают посреди ночи странные сообщения, явно написанные под влиянием сновидений. Некий британец написал другу в SMS, что его преследуют, просил о помощи. Взволнованный товарищ тут же перезвонил. И с удивлением узнал, что приятель сладко спит. А секс-лунатизм? Спроси у психиатров, они знают. В Австралии женщина смотрелась респектабельной дамой, имела мужа, а во сне занималась любовью с незнакомыми мужчинами. Отлавливала где-то, приводила домой, обольщала… Наутро ничего не помнила, но муж постоянно натыкался на использованные презервативы. Обратились к врачу, тот погрузил даму в гипноз, всплыли такие пикантные подробности бурной ночной жизни…