В общем, роскошь подавляла.

За столом сидел элегантный мужчина средних лет с седыми висками и холодными серыми глазами. На нем был серый твидовый пиджак и бордовый галстук ручной работы – такие типы в жизни практически не встречаются, они попадаются исключительно на страницах модных журналов.

– Леонид Владимирович, – произнесла я, к счастью, вспомнив имя и отчество Старостина, – вы просили эти документы…

– Спасибо, Света, – он, даже не взглянув на меня, взял папку и положил перед собой.

– Я не Света, а Василиса… – сделала я еще одну попытку представиться, но Старостин уткнулся в бумаги и, похоже, не слышал меня.

Подписав несколько документов, он оторвался от них, мельком взглянул на меня и сказал:

– Света, соедините меня с Варсонофьевым…

– Я не Света, а Василиса… – привычно буркнула я и торопливо открыла Светин блокнот. К счастью, фамилию Варсонофьев я нашла на первой же странице, набрала номер и заявила:

– С вами будет говорить Леонид Владимирович Старостин!

Я протянула шефу трубку. Он взял ее двумя пальцами и взглядом приказал мне удалиться.

Я выскользнула из кабинета, бесшумно прикрыла за собой дверь и уселась за секретарский столик.

Ну вот, подумала я, мне удалось проникнуть в эту фирму, больше того – я нахожусь буквально в нескольких метрах от Старостина, и что? Я ни на шаг не приблизилась к разгадке. Как Старостин связан с прошлым Нины Барсовой (которую я все еще по привычке называла Ольгой) и какое отношение он имеет к ее смерти?

Вдруг прямо над моим ухом раздался голос Старостина:

– Здоров, Виктор Романыч!

Я вздрогнула и подняла глаза.

В приемной никого, кроме меня, не было, но на переговорном устройстве горела красная лампочка.

Выходит, шеф забыл выключить динамик у себя в кабинете, и сейчас я слушала его разговор с каким-то Варсонофьевым.

– Да, нужно обсудить историю с тем контрактом, – Старостин понизил голос, но мне все равно было слышно каждое слово, – нет, конечно, это не телефонный разговор. Встретимся в более удобном месте. У меня есть квартира для переговоров, проверенная специалистами. Никаких жучков, вообще никакой электроники, даже телефона нет, так что можно будет спокойно поговорить. Записывай: Вторая Советская, дом семь, квартира четырнадцать. Вход со двора, на воротах замок, код – семь шесть два…

Раздался щелчок – видимо, он положил трубку на рычаг. На какое-то время наступила тишина, потом из динамика снова донесся голос Старостина:

– Света, пригласите ко мне Антипова!

– Я не Света, а Василиса… – пробормотала я без надежды на успех и уставилась в список сотрудников. Артем Антипов оказался начальником юридического отдела. Я связалась с ним по местному телефону и сообщила, что его вызывает шеф.

Антипов появился через три минуты – высокий парень лет тридцати, в итальянском костюме и с наглым выражением лица. Скользнув по мне взглядом, он спросил:

– Как он сегодня, Света?

– Я не Света, а Василиса! – раздраженно отчеканила я. Ладно уж, начальнику я могу простить такое невнимание к собственной персоне, но уж остальным – дудки!..

– Так как он сегодня? – повторил Антипов, подходя к двери.

– Нормально, – я пожала плечами.

– Спасибо, Света!

Антипов находился в кабинете не больше пяти минут и вылетел оттуда как пробка из бутылки. Лицо его было покрыто пятнами, волосы растрепаны.

– Это ты называешь – нормально? – спросил он, проходя мимо моего стола.

– Людей замечать нужно! – тихо сказала я ему в спину. – Тогда можно рассчитывать на хорошее отношение с их стороны…

Конечно, моих слов Антипов тоже не расслышал.

Едва дверь приемной за ним захлопнулась, динамик снова заработал.

– Света, принесите мне кофе!

Я кинулась к хозяйственному шкафчику, лихорадочно вспоминая последние наставления Светы.

Так, двойной кофе, три куска сахара и лимон…

Кофеварка запыхтела, выдавая порцию ароматного напитка.

Я положила в чашку сахар, поставила ее на серебряный подносик и вошла в кабинет.

Старостин пригубил кофе и поморщился:

– Света, вы же знаете, что я не пью кофе без сахара!

– Но я положила три куска…

– Не сладко!

Я схватила сахарницу, щипчики и задумалась: сколько же добавить сахара? Один кусок или уж сразу два?

Старостин совершенно не собирался подсказывать мне ответ. Похоже, он вообще забыл о моем существовании. Встав из-за стола с каким-то документом в руке, он подошел к дальней стене, взялся за раму одной из картин…

Рама откинулась в сторону на петлях, как дверца шкафа, за ней оказался стальной сейф. Старостин загородил сейф собой и принялся набирать шифр.

Я бросила взгляд в висящее над столом венецианское зеркало: уж больно оно было красивое, увидеть свое отражение в таком зеркале мечтает каждая женщина…

Однако вместо своего собственного отражения я увидела в зеркале Старостина. Причем не его широкую спину в твидовом пиджаке, а руки, вращающие наборное колесико сейфа.

Я затаила дыхание и вся превратилась во внимание, следя за его руками.

Старостин повернул колесико один раз налево, потом три раза направо. Затем снова один раз налево, еще один раз направо и, наконец, после небольшой паузы, четыре раза налево. Тринадцать, одиннадцать, четыре… – постаралась запомнить я.

Раздался негромкий щелчок, и дверца сейфа открылась. Старостин положил в сейф документ, захлопнул дверцу и повернулся ко мне.

– Что вы здесь делаете, Света? – спросил он подозрительно.

Он меня заметил! Это большой прогресс. Так, глядишь, скоро запомнит, что я – не Света…

– Ваш кофе… – пробормотала я, протягивая ему чашку.

Только сейчас до меня дошло, что все это время, наблюдая за ним в зеркало, я клала в кофе сахар – кусок за куском, кусок за куском… сколько же я всего положила? Страшно подумать!..

Старостин попробовал кофе, и его лицо разгладилось:

– Ну, наконец-то вы все сделали правильно! Вот это – настоящий кофе…

Надо бы запомнить – сколько же я положила сахару? Если бы я сама это знала!

Я забрала поднос и вернулась в приемную.

Примерно полчаса ничего не происходило, затем дверь кабинета открылась, Старостин появился на пороге.

– Света, – проговорил он, скользнув по мне взглядом, как по предмету мебели, – я уезжаю. Если будут звонить из Смольного, скажите, что вернусь к четырем часам.

– Вам нужно вызвать водителя? – вскинулась я.