Сирена посмотрела на него холодно и отчуждено и промолчала.

— Ну так что? — спросил он.

— Это была услуга? — она приподняла бровь, и утверждение превратилось в вопрос. — Я не считаю это услугой, менеер. Фрау Хольц нужно было объяснить гораздо раньше, что я хозяйка в этом доме и что она должна подчиняться мне. Вы никакой услуги мне не сделали. Если бы вы не выполнили моей просьбы, я бы нашла способ, чтобы нас с братом приглашали обедать в дом дона Цезаря Альвареса.

— Вы бы так поступили?

— Конечно. Я не хочу, чтобы в этом доме из-за меня возникли какие-то проблемы. А так как вы хозяин, я считаю, что слуги подчиняются вам, а не наоборот.

— Что вы хотите этим сказать?! — закричал Риган.

— Прошу прощения. У нас в Испании все по-другому, — ответила Сирена тихо и опустила голову так, чтобы мантилья бросала тень на ее лицо. — Мне приходится постоянно напоминать себе, где я сейчас живу, — она не смогла удержаться и язвительно добавила: — Просто удивительно, когда слуги приказывают, а их хозяева им подчиняются.

— Такого в моем доме не может быть! — поспешно произнес он, когда Сирена уже закрывала за собой дверь.

«А может, бывает?» — спросил он сам себя сердито. Ему вспомнился последний случай с фрау Хольц, и Риган, вспыхнув, позвонил в колокольчик, вызывая экономку, чтобы поговорить с ней еще раз.

Когда женщина вошла, он встал.

— Выслушайте меня внимательно, фрау Хольц, потому что повторять я больше не намерен. Вы должны выполнить все, что говорит мефрау. Она — хозяйка этого дома. Я уже говорил вам однажды, что вы много на себя берете. Теперь я женат, и многое изменилось. Я не желаю, чтобы мне докучали вопросами, касающимися домашних дел. Если у вас возникнут какие-то проблемы, идите к мефрау. Я не желаю больше слышать подобные препирательства и всякую болтовню. Если такое случится еще раз, я буду вынужден уволить вас. Для меня это будет очень неприятно, поскольку в течение многих лет вы верно служили моей семье. У меня все.

— Хорошо, менеер.

* * *

Сирена тщательно оделась к ужину, выбрав новое, но по-прежнему строгое черное платье.

В комнату, постучав, вошел Калеб с улыбкой во все лицо.

— Я не могу дождаться ужина.

— Расскажи, в каком настроении был Риган, когда ты вернулся из города.

— Он был очень сердит. Я никогда еще не видел его таким. Он так и не рассказал, кто потопил «Яву Куин», а только сообщил, что она пошла на дно с грузом. Менеер сказал, что не может понять, почему это произошло, и что у него такое предчувствие, будто этот корабль был первым из многих, которые он еще потеряет. И потом он сообщил, что испанец Альварес лишился двух кораблей. Как ты думаешь, что будет за ужином? Почему он вдруг решил срочно всех пригласить?

— Сегодня вечером будет только одна тема для разговоров. Мне даже жаль фрау Линденрайх и других женщин! Им сегодня достанется мало внимания. Сегодня мужчины будут обсуждать, как и что они потеряли, а также возможные потери в будущем. Нам с тобой потребуется немало усилий, чтобы сохранить серьезность, — засмеялась Сирена. — Постарайся не исправлять неточности, которые они будут допускать в своих рассказах.

* * *

Мефрау ван дер Рис спустилась вниз, как только прибыли первые гости.

В гостиной подали вино и сладости, но Сирена, отказавшись от того и другого, подсела к разговорчивой Хельге. Они беседовали об успехах капитанши в ее миссионерской деятельности, а также о теплом и мягком климате островов. Через несколько минут мефрау ван дер Рис наклонилась ближе к мефрау Клосс и тихо спросила:

— Почему мужчины сегодня так взволнованны? Мой муж ничего не рассказывает мне о делах. Думаю, сейчас они обсуждают свой бизнес.

— Я не знаю. Приглашение — или скорее вызов — мы получили после обеда. Что бы там ни было, но наверняка случилось нечто серьезное. Риган редко приглашает гостей вот так, в последнюю минуту. Однако я вижу, что фрау Линденрайх здесь. Возможно, я ошибаюсь, и это обычный ужин.

— Она приглашена доном Цезарем Альваресом. Так как сеньор не женат, то может прийти с кем пожелает.

— Ну конечно, — отозвалась Хельга, с изумлением рассматривая глубокий вырез сверкающего красного платья Гретхен. Выставляемое напоказ тело с молочной кожей привлекло взоры не только двух мефрау, но и всех мужчин.

Сирена едва сдерживала раздражение, а ее пылкий темперамент так и рвался выплеснуться наружу, когда роскошная вдова останавливала на ней свои переменчивые, как окраска хамелеона, глаза, кривя губы в презрительной усмешке. Было очевидно, что немка затмевала испанку: нарядная, яркая, пышнотелая фрау Линденрайх против скромной мефрау ван дер Рис в ее скучном черном платье. Пронзив колким взглядом хозяйку, блондинка тут же дарила нежным, многообещающим взором хозяина, и только воспоминание о страстном, горящем желанием взгляде мужа на дерзкую, насмешливую пиратку удерживало Сирену от нестерпимой потребности залепить пощечину бесстыдной Гретхен, чтобы стереть усмешку с ее ярко-красных губ. Чем дальше, тем больше внимания уделяли красивой вдове все собравшиеся мужчины. И когда эта немецкая шлюха делала резкое движение, вырез ее сверкающего платья опускался еще ниже, открывая полностью вымя этой коровы!

Пригласили к столу, который был украшен большими вазами с цветами и зажженными свечами, отражавшимися в металлических зеркалах на стенах. Раздались звуки подвигаемых стульев и приглушенные одобрительные возгласы гостей. Слуги начали подавать кушанья.

Сирена взглянула на Калеба, который замер, ожидая, когда слуга наполнит ему тарелку. Голодный взгляд мальчика развеселил ее.

После консоме[9]подали ароматный, приправленный специями рис и залеченную рыбу. Следующим блюдом должны были быть овощи. Но нет! Что это надумала фрау Хольц?! Гневные зеленые глаза отыскали экономку, которая стояла поодаль, в углу столовой, и внимательно наблюдала за слугами. Капуста! Как она посмела?!

— Уберите капусту и принесите другие овощи! — тихо сказала Сирена слуге, собравшемуся накладывать гостям капусту, и тут же громко обратилась к собравшимся за столом: — На кухне произошла ошибка, которая сейчас будет исправлена. Извините, дорогие гости!

Риган проследил за взглядом Сирены, встретившимся с глазами экономки, и поразился, каким гневом пылали лица обеих женщин.

Повариха, должно быть, предвидела ситуацию, потому что не прошло и минуты, как слуга внес дымящееся блюдо с горохом и луком.

— Прекрасный ужин, сеньора, улыбнулся Цезарь и обвел восторженным взглядом гостей, которые также поддержали его.

Даже Риган съел все, что ему было подано, и выглядел довольным.

* * *

Поужинав, женщины расположились в одном углу гостиной, а мужчины — в другом. Сирена сделала знак Калебу, чтобы он присоединился к мужчинам, а сама пыталась поддерживать беседу в своем углу, но ей это плохо удавалось, так как она напрягала слух в надежде услышать, о чем идет разговор в кругу мужчин. Глаза же ее помимо воли обращались к чувственной Гретхен — та была красивой, знающей себе цену женщиной и хорошо осознавала силу своего воздействия как на мужчин, так и на женщин. Ощутив на себе взгляд испанки, она обернулась и спросила: