Он чувствовал! Не вожделение, не похоть, а нечто, чему не знал названия. Собственно, это было не одно, а сразу несколько чувств: вина, желание, страх. И что-то еще, более глубокое и сильное. Дрейка охватил трепет. Он хотел прильнуть к ней и оставаться в ее объятиях до тех пор, пока не схлынет сумасшедший прилив чувств.

Торнтон молчал, сознавая, что должен бежать, скрыться от нее, пока не заставил поверить, будто любит ее. Эверил права: он должен отпустить ее. Что он и сделает. Скоро.

– Нет, – вымолвил он наконец. – Ты останешься со мной.

– Зачем? Да тебе ржавый меч дороже, чем я!

Скрипнув зубами, Дрейк ядовито поинтересовался:

– Стал бы я, по-твоему, спасать ржавый меч от трех негодяев?

– Пожалуй, тебе вообще не следовало вмешиваться. – Она заправила за ухо непокорный локон. – Тогда тебе не пришлось бы трудиться самому, навязывая мне свою похоть. Хотя нельзя не признать, что ты хорошо устроился: удобно и быстро.

– Удобно? – Неужели она совсем не понимает, в какое состояние привела его бедные мозги и тело? – О да! Это так удобно, что порой мне кажется, я на грани взрыва. И так быстро, что я страдаю от неудовлетворенного желания дни и ночи напролет.

Он схватил Эверил за плечи и склонился к ее лицу.

– В последнее время я только о том и думаю, как бы заставить тебя извиваться от страсти подо мной, надо мной и вокруг меня. Я представляю себе, как мои пальцы доводят тебя до экстаза, а губы заставляют стонать от наслаждения. Что ты на это скажешь, дорогая женушка?

Эверил безмолвно смотрела на Дрейка. Что она могла сказать? Господи, даже если половина из того, что он говорит, правда… Впрочем, он имеет в виду вожделение, а не любовь.

Но, видит Бог, она устала отрицать собственные чувства к этому мужчине. Эверил задумчиво пожевала губу. В ее памяти всплыли мудрые слова матери о том, что нельзя отворачиваться от любви. Может, стоит прислушаться к этому совету, даже если ее счастье окажется недолговечным? Даже если Дрейк никогда не полюбит ее?

Это будет не более чем глупость. Да, но недалек тот день, когда он покинет ее. Что у нее останется от Дрейка, кроме воспоминаний? Даже сейчас она была уверена: он любит ее, по крайней мере немного.

– Ну, что скажешь? – повторил Дрейк с грубоватой настойчивостью.

Он утверждает, что хочет ее. Бог свидетель, она желает его с еще большей страстью. Сможет ли она расстаться с ним навеки, не оставив ничего взамен? Конечно, нет! И потом, она устала притворяться. Устала сопротивляться тому, чего хочет больше всего на свете, устала отрицать очевидное. Она любит Дрейка. И хочет выразить свою любовь, удовлетворить свою страсть и стать с ним единым целым.

– Можешь делать что хочешь. – Эверил подняла на него взгляд.

– Что именно? – резко спросил он.

– Все. Все, что пожелаешь.

Дрожащими пальцами она взяла его руку и положила себе на грудь. Дрейк на мгновение оцепенел, но потом его пальцы сжались, жадно обхватив ее плоть. Ее тело тут же откликнулось на ласку. Сосок напрягся, и, судя по шумному вздоху, Дрейк это заметил.

– Этого не может быть, – произнес он почти про себя, притягивая ее ближе. – Что случилось?

– Ничего. Просто я хочу тебя. – Она погладила его руку и заметила, что он дрожит.

– Хочешь, чтобы я ублажил тебя? – Он приподнял темную бровь.

– Если ты так ставишь вопрос, то да.

В глазах Дрейка мелькнуло смущение. Он отвел взгляд и отступил на шаг.

– С чего это вдруг такая смена настроений?

– Ты сказал, что хочешь меня так сильно, что вот-вот взорвешься.

Она подступила ближе и запечатлела поцелуй на влажной ткани, прикрывавшей его грудь. Несмотря на то, что на каменном лице Дрейка не отразилось ничего, кроме неуверенности, Эверил почувствовала, что его сердце забилось быстрее.

– Зачем тебе понадобилось искушать меня? – Он схватил ее за запястья и оторвал от себя.

Не дожидаясь ответа, Торнтон повернулся к жене спиной и провел рукой по волосам. Эверил с грустной иронией наблюдала, как он борется с остатками своего самообладания.

– Дрейк, если ты хочешь заняться со мной любовью, зачем сопротивляться?

Пробурчав непристойное ругательство, он стремительно повернулся к ней лицом.

– Ты затеяла опасную игру, Эверил. Остановись, пока не поздно.

Его темные глаза сердито блестели. Он явно хотел ее и… сожалел об этом. Девушка сделала первый шаг, накрыв ладонью его напряженное естество. Шок и желание вдохнули жизнь в лицо Дрейка, из его груди вырвался стон. Эверил сжала пальцы. Он выругался. Привстав на цыпочки, она прижалась к нему грудью и прошептала на ухо:

– Когда-то я пыталась бороться с влечением к тебе. Но ты заставил меня осознать собственные желания, занявшись со мной любовью.

– И ты думаешь, что я, в порядке ответной любезности, буду вести себя как неопытный юнец? – В его голосе прозвучал сарказм.

– Нет. Тогда ты получил то, что хотел. Теперь я получу то, чего желаю.

В его глазах вспыхнул огонь, воспламенивший Эверил. Не сводя с него дерзкого взгляда, она просунула руки под его тунику, гладя пылающую кожу. Мучительное желание проложило морщинки вокруг его рта, притаилось в плотно сжатой челюсти и взгляде, обжигающем, встревоженном и сердитом. Она медленно потянулась к его губам. Смесь желания и паники отразилась на лице Дрейка.

Наконец он поднял непослушные руки с явным намерением отстраниться.

– Поцелуй меня, Дрейк, – промолвила она. – Это все, о чем я прошу.

Его пальцы сомкнулись на ее талии. Эверил затаила дыхание. Примет он или отвергнет ее заурядное лицо и тело, как отверг ее сердце? Спустя бесконечное мгновение Дрейк притянул ее к себе. Запрокинув голову, Эверил заглянула ему в лицо и возликовала, увидев пламя страсти, сверкнувшее в его глазах. В следующее мгновение Торнтон припал к ее губам с таким пылом, что захватило дух. Радость Эверил превратилась в сгусток желания, огненной рекой разлившегося по жилам. Раздвинув губы под его осторожным натиском, она застонала от блаженства и теснее прижалась к Дрейку. Она отдавала ему всю себя – свои чаяния, преданность и любовь. Отдавала не колеблясь, не думая, надеясь только на то, что он поймет.

Дрейк оттеснил ее назад, поймав в ловушку между дверью хижины и своим телом. Он прижал ее к нетесаному дереву.

– Ты этого хотела? – Его неровное дыхание обожгло ее кожу.

– И не только. – Эверил выгнулась ему навстречу.

Он прижался так тесно, что она ощутила всю полноту его желания.

– И этого?

– Да. – Ее голос дрогнул.

Руки Дрейка потянулись к завязкам ее сорочки и проворно развязали их. Жадные ладони накрыли обнажившиеся плечи. Он застонал и, пробормотав что-то неразборчивое, прильнул к ее шее. Какой бы груз ни лежал на его душе в эти секунды, все отступило.