Уже темнело, когда Николаевич стал нас зазывать спать, — завтра напряженный день, давайте спать, потом наговоритесь.

Мы попрощались. Я лежал в кровати в своем доме и думал. Значит вот на чем держит своих сотрудников Томина организация. Как все просто и одновременно жестоко. Сейчас понятно, что они знали, что я соглашусь на их предложение и их предложение большой премии так, насмешка. Хотя что для них деньги? Так бумажки, которых они сделают сколько им нужно.

Ну тогда возникает вопрос — на какое задание они нас готовят? И почему именно нас? Они прекрасно знают способности Томы, кстати совсем забыл с ней поговорить на эту тему. Хорошо бы узнать, что они знают про меня. Наверняка Тома проговорилась и сейчас они хотят меня использовать по назначению. Но готовят нас как диверсантов. Зачем?

На следующий день нам удалось поговорить в обед. Мы также ушли подальше от всех и беседовали.

— Тома, мне хотелось бы узнать побольше о том, что знаешь ты, — сказал я.

— А что я знаю? Немного побольше твоего. Наша организация сменила ориентир. Им я уже не нужна, как оракул. Возможно, нашли такую же как я или научились обходить запреты, или же решили, что все это ерунда.

— А что ты делала эти полгода? — спросил я.

— Серый, я была на рыболовном траулере. Если короче, ходила в море. Работала там посудомойкой. Мы с тобой решали, что надо затаиться на время. Так и получилось. Я там кое-что поняла. Ну об этом потом. Ты то как?

Я поднял голову, посмотрел на кроны высоких сосен, и сказал, — я много чего понял за это время. Тоже потом, когда-нибудь расскажу.

Две недели пролетели быстро. Николаевич оказался отличным мужиком. Он понял наши отношения и не препятствовал им. Тетя Нина посмеивалась над нами и старалась приготовить еще вкуснее, хотя еда и так была выше всяких похвал.

Заканчивалось наше обучение, но мы так и не знали в чем будет заключаться наше задание. Понятно, что непростое.

Вечером Николаевич позвал нас в большой дом. Мы вошли, и он нас проводил в зал, выключил свет, и в темноте загорелся экран. Луч проектора высветил сначала цветовую гамму, потом пошло изображение.

На экране был город. С птичьего полета было видно огромные небоскребы причудливой формы, много парков, развязки дорог. Потом камера снизилась, и мы увидели здание на котором было написано Корпорация Гениус. Здание, как мне показалось совсем лишенное окон, отсвечивало ярко-фиолетовой люминесцентной краской.

В здание входили и выходили люди. Все было обычно за исключением того, что не было видно машин. Камера долго висела около здания, словно она ждала кого-то или чего-то.

И дождалась. Раздался беззвучный взрыв. На первом и втором этажах образовались проломы очень большой величины. Оттуда повалил дым. Вокруг здания забегали люди. Приехала необычная техника. Она быстро подняла что-то похожее на лестницу и подвинула к пролому. Прямо на глазах пролом зарастал бетоном или чем-то похожим. Прошла минута и пролом был заделан.

Дальше камера оказалась в кабинете. Она смотрела на людей из верхнего угла. За столом сидел человек в форме, напротив был молодой человек с короткой прической.

Мужчина в форме о чем-то спрашивал молодого человека, тот резко отвечал. Видно, было что он бахвалится. Я понял, что он был виновником взрыва.

Когда ролик закончился, Николаевич включил свет. Он начал говорить.

— Это наш мир, — он посмотрел на Тому, — и ему грозит опасность. В последнее время активизировалась оппозиция. Участились теракты. Страдают люди. Оппозиция добивается смещения нашего правительства. Если это произойдет, то нашей цивилизации будет конец. Это если коротко. Подробнее я думаю не надо. Если что, Тома расскажет, как обстоит дело.

Николаевич поглядел на нас, грустно улыбнулся и сказал, — жалко с вами расставаться ребята. Понравились вы мне. Но ваше время истекло. Я уезжаю с базы. Завтра у вас начинается подготовка к заданию. Я не знаю, что вы будете делать, но желаю вам успеха.

Николаевич подошел и пожал нам руки. Потом направился к дверям. Мы вышли на улицу и сели на ступеньки. С краю базы зашумела машина, это уезжал Николаевич. Хотя он был и завхозом, и начальником, но ему видимо нельзя было видеть следующих наших инструкторов.

Эта ночь была волшебной. Ночь, яркие звезды, остроконечная луна и ночной запах леса. Он сильно отличается от дневного. Кажется, лес засыпает и просыпаются его обитатели. Шорохи, звуки прошмыгнувшего зверька, хлопанье крыльев… и мы с Томой внутри этой сказки.

Лучик солнца разбудил нас в кровати. Тома смешно сморщила носик и чихнула. Она мне напомнила ту Тому, пятилетнюю. Я засмеялся. Она поняла меня и в свою очередь тоже засмеялась. Она сказала, — вы так бегали друг за другом около машины, дразнились и обзывались. У меня до сих пор эта картинка перед глазами стоит.

Я первый встал, время было шесть часов утра. В семь должна была быть пробежка. Мы решили пробежаться прямо сейчас. Нужно было поговорить. Мы быстро надели тренировочные костюмы и выбежали. Перед нами стояла женщина. Мне показалась, что ее рост около двух метров. Она сверху вниз поглядела на нас и спросила, — и куда же вы?

— На утреннюю пробежку! Мы каждый день бегаем, — сказал я.

Женщина отступила в сторону и пропустила нас. Мы побежали. По базе мы двигались медленно, а вот в лесу прибавили скорость. Забежали подальше и остановились.

— Что это твой мир, я это понял. А вот что в нем творится, я не разобрал, — сказал я.

Тома прислонилась к дереву, наклонилась, сорвала травинку и стала ее жевать.

— В нашем мире все спокойно. Все законопослушны. Преступлений почти нет уже два десятка лет. У нас у каждого в голове чип. Кроме высоких руководителей и агентов, таких как я. Поэтому очень легко поддерживать дисциплину. Но появилась оппозиция, собственно, она была всегда, и она стала пытаться захватить власть. Это оппозиция проникла в органы управления. Как это им удалось, не знаю. Говорили, что чипы научились перепрошивать, и скрывать свою неблагонадежность.

Оппозиция набирала силу, и вот ты видел сейчас, уже начала применять теракты. Какое у нас будет задание я не знаю. Даже не догадываюсь, но думаю, что связано оно будет с оппозицией.

Когда мы прибежали, то нас встретила та же высокая женщина. Она отвела нас в зал в большом доме, посадила за столы и дала ручку с бумагой.

— То, что я буду сейчас говорить я попрошу зарисовывать в виде комиксов. Словами можно, но лучше не надо, минимум