Он размахнулся и бросил ненужный камень в сторону. Тот плюхнулся в реку, вода забурлила, и из нее высунулась оскаленная пасть неизвестного Пашке чудовища. Оно смахивало на крокодила или на небольшого дракона. У него были короткие передние лапы, покрытые чешуей, с когтистыми пальцами.

Крокодил метнулся за Пашкой, в мгновение ока оказался на берегу и угрожающе зарычал.

Пашка стал отступать вверх по склону. Может, и стоило позвать на помощь, но конечно же ему было стыдно, и он молчал.

У крокодила оказалось короткое толстое туловище, хвост едва доставал до земли. Чудовище размахивало этим коротким хвостом и било им по деревьям и кустам.

Пашка понял, что не может тягаться с этим крокодилом или кто он там, тем более что на дороге попался густой куст и Пашка застрял в нем, как в паутине.

Хриплый крик вырвался из его уст.

На счастье, поблизости оказалась старуха, которая всегда с такой злобой смотрела на Пашку. Она, видно, собирала какие-то корешки.

При виде Пашки старуха выпрямилась и бросила корешки на землю. Похоже, она испугалась куда больше Пашки, потому что заверещала, словно поросенок.

Пашка все бился в кусте, но от старухиного верещания крокодил оторопел и остановился. Наверное, теперь он не знал, на кого кидаться.

И тут на подмогу сверху скатился пес. Пещерный ископаемый пес, похожий и на собаку, и на лисицу, и на енота – видно, окончательное формирование еще не произошло. Но лаять он умел великолепно, крокодила вовсе не испугался, а стал, заливисто лая, прыгать на него.

Крокодил несколько раз открыл и закрыл пасть, будто просил прощения, и начал пятиться вниз по склону, неосторожно оступился и потерял равновесие. Конец своего пути к реке он катился как бревно. Пашка чуть было не рассмеялся.

Старуха сразу стала кричать на Пашку, слов он не понимал, но смысл конечно же улавливал: «Куда ты суешь свой нос, так можно и вовсе без носа остаться! Видели бы тебя дедушка или мать – они бы этого не пережили!»

Пашка отмахнулся от глупой старухи.

Пес подбежал к нему, стал прыгать вокруг, потом лег на спину – все четыре лапы кверху, – ну, как настоящий! Пашка погладил его и тут же отдернул руку – на нем, наверное, миллион блох!

Можно считать, крокодилу просто повезло, что он не догнал Пашку. Если бы посмел догнать – тут бы Пашка ему и треснул по голове!

Так Пашка и сказал ребятам, которые прибежали следом за псом. Они стали расспрашивать старуху, кто напал на Пашку, она им что-то отвечала, все время повторяя слово «дуля». Дуля и дуля. Наверное, так у троглодитов называется этот крокодил.

Пашка поднялся на площадку перед пещерой. Ребята снова принялись разделывать ленивца, дымок, которым тянуло из пещеры, стал гуще – вероятно, на костре что-то готовили. Пахло печеными овощами.

Близняшки куда-то ушли, не было видно и мужчин. Только Мама встретила Пашку, и, когда старуха рассказала ей, что Пашка чудом спасся от смерти в челюстях крокодила-дули, она начала Пашке выговаривать, чтобы не смел соваться куда не просят. Но поскольку Пашке всю жизнь взрослые только это и говорят, он давно научился такие советы пропускать мимо ушей.

Пашка уселся на землю возле большой каменной плиты и положил на нее булыжник, который ему все-таки удалось найти в реке, пока старуха читала свои нотации.

– Сейчас будем изобретать настоящее оружие, – сказал он себе под нос.

Наверное, лучше всего сделать нож. Каменный нож. Он видел такие ножи на картинке в учебнике истории. Но нужен третий камень – чтобы откалывать от булыжника куски.

Тут к Пашке подошла любопытная девчонка, которая еще не получила имени. Она была поменьше Пашки, хотя он пока с трудом определял возраст троглодитов. Выглядела девчонка лет на семь-восемь. На Пашку она взирала с почтением и поэтому понравилась ему.

– Ты что? – спросила она.

Пашка повернулся к Девочке-без-имени и ответил:

– Я делаю острый камень.

В языке троглодитов не было слова «нож». Пашка догадался, что у них существуют обозначения только для тех вещей, которые уже придуманы.

– Зачем?

Пашка не ответил. Он подумал: «Неправильно, что детям не дают имен. Ну как их называть?!»

– Как тебя называть?

– Девочка, – сказала девочка.

– А вон ту, которая режет ленивца?

– Девочка.

– А того мальчика?

– Мальчик.

– А как вас, девочек, различать?

– Нас не надо различать, мы себя различать сами. – Девочка с трудом сказала такую длинную фразу. И она попыталась объяснить Седому, которому, вообще-то говоря, рано иметь имя, но для которого сделали исключение: – Все равно какой ребенок. Зови одного, приду я – ребенок. Все равно какой.

– Ладно, – смирился Пашка. – Лучше смотри. Вот как надо делать ножи.

Он положил камень на плиту и стал бить по нему другим камнем.

Девочка-без-имени сказала:

– Так нельзя. Плохо. Камень плохой.

– Что ты понимаешь!

– Надо кремень, – сказала девочка. – Это не кремень.

Тут, конечно, и другие дети подбежали. И начали объяснять, что нужен кремень, что орудия делают только из кремня, что за кремнем взрослые ходят далеко-далеко, целый день идут. Что-то Пашка понял, чего-то не понял. Но главное, он не знал троглодитского слова, обозначающего кремень, и потому все речи детей были для него пустым звуком.

Он бил камнем по камню, стараясь откалывать кусочки, но ничего не получалось. Оба камня крошились, и только.

Пришел горбун Крот. Он тоже принялся объяснять Пашке, что тот неправильно делает орудие. Даже Мама подошла наконец и строго сказала Пашке, что, хоть он уже и получил имя, это не значит, что он взрослый охотник. Он должен всех слушаться и перестать стучать плохим камнем о плохой камень.

Правда, во всей этой шумной сцене Пашка понимал далеко не все из того, что ему говорили и кричали, а троглодиты понимали не все, что им отвечал Пашка.

– Нет! – закричал Пашка, вконец разозлившись. – Я вам докажу, что я прав!

И со злости он так ударил камнем по камню, что его булыжник раскололся точно пополам.

И оказалось, что он внутри полый!

Внутренность камня сияла, потому что кончиками внутрь в нем расположились какие-то сверкающие кристаллы.

– Эх, – вздохнул Пашка, – не повезло. А я думал, что камень целый.

Но троглодитов просто поразили Пашкины действия – словно он был знаменитым фокусником.

Мама наклонилась и медленно подняла половинку камня, будто чашу, выложенную изнутри алмазами.

– Чего удивляетесь? – сказал Пашка. – Горного хрусталя, что ли, не видели? Дикие люди!