Мы соглашаемся с бедностью, когда произносим поговорки типа «бедность – не порок». То есть мы оправдываем бедность, мы утверждаем, что бедность – это не так плохо, это не зло, это просто так случилось. И все другие поговорки, которые я приводила в начале, имеют ту же самую цель – оправдать нас самих перед нами самими, ну и перед другими людьми, которые также бедны, как и мы.

Мы, бедные, ходим друг к другу в гости, пьем наш бедняцкий чай на своих бедняцких кухнях, прикусывая дешевыми конфетами, говорим о своей – нашей бедности, погружаясь все глубже и глубже в это согласие с бедностью.

– А что делать? – Такая жизнь… – Не везет…

– У всех одно и то же… – Я как все…

– Денег не хватает…

– Уж я экономлю-экономлю, а денег все не хватает…

– Дотяну до получки…

– Не дотяну до получки…

– Дай мне сто рублей на неделю?

– Верну, когда смогу…

Мы дружим с людьми «своего класса», то есть с такими же бедняками, как и мы сами. А они дружат с нами, а куда же нам друг от друга деваться? Мы смутно подозреваем, что где-то там, далеко, есть другой мир

«богатых», которые нам «не дают к ним приблизиться, не пускают».

Куда не пускают? Кого они и куда не пускают?

Но нам хорошо вместе, нам, беднякам. Мы чувствуем локоть товарища, мы чувствуем, что мы не одиноки, что есть и другие бедняки, кроме нас. Честно говоря, мы знаем многих бедняков, очень многих… А раз нас много, то все правильно, так и должно быть. Не я один такой, не у одного меня горе…

Итак, мы убегаем от бедности, но никак не можем убежать.

У меня была собака, щенок ротвейлера, очень энергичный, а еще раньше до собаки у меня поселились кот и кошка, брат с сестрой. Щенок сразу определил, кого из них надо загонять на дерево, а кого – бесполезно.

Стоило только кошке оказаться в опасной от него близости, как он сразу же делал стойку, а кошка сразу же выгибала спину и начинала шипеть. Тогда щенок делал шаг, только шаг в сторону кошки, и кошка сразу же взвивалась в воздух, переворачивалась чуть ли не через голову в полете и удирала, задрав хвост. Надо ли говорить, что щенок с громадным удовольствием загонял ее на дерево и, довольный собой, возвращался на крыльцо.

Кот не реагировал на щенка совершенно. Бедняга щенок мог по десять раз делать шаги, фыркать, лаять и делать все возможное, кот же просто сидел и смотрел в небо или начинал вылизывать себе лапу.

Кошка играла со щенком в игру «Спасите меня от ужасного зверя!», кот же играл в игру «Какое небо голубое!».

Щенок был один и тот же, одинаковый, идентичный.

Коты были разные, и игры у них были разные с одним и тем же щенком.

Так и мы с вами, мы играем с бедностью в игру «Спасите меня от ужасной бедности, погибаю!».

И конечно, бедность гонится за нами и клацает зубами.

Но есть люди, которые не играют в эту игру, просто не играют, и все. У них другая игра, что-то типа «Какое небо голубое!». Или как-нибудь иначе, но в принципе что-то про небо. И точно не про бедность.

Если бы кошки умели жить стаями, то та моя кошка, что убегала от щенка и вытаращивала глаза, сидя потом на дереве, создала бы какую-нибудь партию по борьбе со щенками, и они бы все дружно орали бы у меня под окнами, протестуя против щенков.

А кот, что глядел в небо, создал бы партию по ловле птиц или царапанию столбов, и они бы игнорировали щенков и сумасшедших кошек, которые сидят на деревьях и таращат глаза от ужаса.

В свое время несколько умных товарищей, самыми умными из которых были товарищи Маркс и Энгельс, использовали эту истерическую игру – убегание от бедности – и предложили решение.

По их версии, всем сумасшедшим и истеричным кошкам надо было собраться вместе, объединиться на почве страха перед щенками, пойти и покусать всех котов, которые не боятся щенков, а сидят и смотрят на небо.

Таких котов следовало обозвать буржуями и отобрать у них всех наловленных птичек и мышек, а самих котов, которые смотрят на небо, отправить на расстрел, чтобы жизнь медом не казалась.

Затем надо было создать новое государство, где все истеричные кошки, которые не способны добывать себе птичек и мышек из-за вечного страха перед щенками, должны были встать у власти и заставить каких-то других кошек добывать им птичек.

Немного запутанно получилось, потому что трудно написать логично о чем-то нелогичном.

Итак, причина, по которой кто-то беден, состоит в том, что этот человек играет в игру под названием «Бедность», а не в том, что жизнь отвернулась от него.

Тот, кто богат, играет в игру «Богатство» и только поэтому он богат.

Если вы играете в футбол, то вы можете либо выиграть футбольный вымпел, либо – нет, но именно футбольный вымпел. Вы не можете, играя в футбол, выиграть золотую школьную медаль, не можете выиграть «Золотой граммофон». Чтобы выиграть «Золотой граммофон», вам надо сменить игру и поиграть, например, в поп-звезду. Но не в футбол.

Игра в «Бедность», как и все другие игры, состоит из цели, приза, игрового поля, противников и правил игры.

Цель игры в «Бедность» – оставаться бедным максимально долгое время, несмотря на усилия других людей и самой жизни сделать вас богатым.

Призом в этой игре будет максимальное сочувствие, добытое от других людей, по поводу того, как вы бедны, и как вам тяжело.

Игровое поле – жизнь. Если вы умерли, то уже не можете играть в эту игру.

Противники – все успешные люди, все, кто достиг благосостояния, а так же все тренеры, инструкторы, преподаватели по улучшению качества жизни.

Правила:

Принять бедность как желаемый образ жизни.

Изучить предмет бедности досконально, стать экспертом в области бедного образа жизни.

Изучить все теоретические и практические материалы по поводу бедности.

Приметать на практике все доступные вам материалы по поводу бедности.

Пропагандировать свою игру, привлекая на свою сторону максимальное количество новых игроков.

Стараться нанести максимальный вред противнику, используя черный пиар, нанося удары по репутации и общественному имиджу состоятельных людей.

Переход в лагерь противника считать предательством, наказывать за такой переход общественным порицанием от участников своей команды.