К обеду Резина начал все чаще жаловаться на голод.

- Может, тебе люлю соорудить, - издевался худенький Валетов, ощущая, как от разговоров о еде у него самого обостряется желание сожрать чего-нибудь. - Покачать тебя, чтоб ты не ныл.

- Дать дубиной по башке, - басил грозно Простаков, - тогда заткнется.

- Вообще, эта армия меня задолбала, - ныл Резина.

- Да, к маме хочешь, хочешь к маме, - мычал Леха. - Ты вроде все домашние пирожки выкакал. Настоящим солдатом стал. Или не все?

Топали дальше. Возвращаться в лагерь ни с чем не имело никакого смысла.

- Мы с направления не сбились? - беспокоился Валетов, справляясь по компасу.

Шли они шли, шли и к часам трем дня - о боже! - вышли к РЕКЕ! Все произошло внезапно. Несколько дубов, а за ними бац - река. Вышли на крутой берег, с которого были видны большие открытые пространства. Луга, а за ними засеянные поля с поднимающейся пшеницей и, похоже, гречкой.

Сил радоваться не было. Сошли к кромке, молча умылись и попадали на песочек. Посидели, покурили и хотели было топать обратно, но Резина заметил, как из-за поворота показалась лодка. Небольшая, крашенная в голубой цвет посудина вяло шуршала вниз по течению. Два мужика. Один лениво скребет воду веслами, другой на корме. Валетов тут же начал кричать:

- Эй!

Увидев солдат, дядьки повернули лодку к берегу.

- Чего хотели? - справился тот, что постарше. Пожилой мужик был в белой панамке и смолил «беломорину».

- Село далеко?

- Вам зачем. Беглые? - сидящий на веслах обернулся. Лет тридцать. Морда узкая.

- Не, мужики, у нас учения, все по закону! - уверял Фрол.

- Чего-то не слышали тут ни о каких учениях, - старший выкинул окурок в воду.

Как только лодка ткнулась носом в берег, Простаков подошел и втащил ее, насколько позволяла узкая полоска суши.

На дне лодки лежали сети и… рыба. Валетов не мог наглядеться на свежую, только что выловленную и еще трепыхающуюся на воздухе жратву, а Простаков не отводил взгляда от сетей. Обирать мужиков не хотелось. Они добровольно к ним подъехали. А тут ситуация заставляет изымать и продукты, и сами сети. Как бы осуществить экспроприацию по закону? Никак. Прав у них на то никаких нету. Для начала надо выяснить, где они находятся. Что за местность. Валетов повелся на лещей и карасей. Он чувствовал, как рот наполняется слюной в предвкушении жареной рыбки.

- Мужики, а чего это, что за район?

Старый неожиданно соскочил на берег, оттолкнул лодку на воду и запрыгнул в нее, едва замочив босые ноги. Лодка стала быстро отдаляться. Никто не ожидал от пожилого мужика такой прыти. Троица осталась стоять с опущенными хоботами на шесть часов.

Простаков и не думал их пугать. Ну могли бы сказать, что за местность.

- Говорю тебе, беглые.

- Да, похоже, - согласился молодой.

- Может, на тот бережок перевезете! - начал подманивать Валетов.

- Подождите еще кого-нибудь, нам ехать надо, - раскланивался старый в белой панамке.

- Деревня там, наверное, внизу по течению?

- Это не вашего ума дело! Но мы никому не скажем, что вас видели! Бегите себе спокойно!

- Какие добрые и отзывчивые у нас люди, ети иху мать. - Резина снова присел к воде и стал умываться.

Лодочка с рыбой и снастями уплыла от них.

- Пошли, чего сидеть. - Простаков не хотел оставаться здесь. Он думал о людях. О том, что к ночи надо успеть перебраться поближе к воде.

- Я чуть их не замочил из-за этой рыбы, - хорохорился крохотный Валетов. - Так жрать охота.

Обратно шли быстро.

В лагере Мудрецкий был ни жив ни мертв.

- Вы где ходите? Почему так долго? Я… я… - Но гнев его испарился после доклада.

Забыв обо всем, Мудрецкий снова обратился к карте.

- Людей видели?

- Да. Двух рыбаков.

- А название реки спросили?

- Нет. Они нам ничего не сказали. Мимо проплыли.

Казарян подошел и высказался от своего имени:

- Идиоты.

- Да если б не я, - не выдержал Леха, - мы бы никогда не дошли до реки.

- Отдыхать! - лейтенант прервал дебаты. - Разрешаю ополовинить оставшуюся банку.

Раз нашли реку, значит, должны как-то прокормиться. Валетов, зная, что его здоровый друг за сегодня измотался, вытащил из запасов вымененную у Холодца банку.

ГОВЯДИНА ИЛИ МОЛОКО

Кушать очень хочется,

Разыгрался аппетит.

Бить или не бить корову -

Выбор трудный предстоит.

Утро. Мудрецкий разрешил солдатам доесть оставшийся хлеб, превратившийся в сухари. И не трогать начатые с вечера банки. Построив личный состав, он приказал Простакову вести людей и выводить их к реке. С этим сибиряк легко справился, и еще до обеда весь взвод был на высоком берегу. Быстрое течение и холодная вода не испугали солдат. После леса не осталось никого, кто не полез и не окунулся.

Но еще большая удача ждала взвод впереди. На противоположном берегу паслось большое стадо коров, с которым управлялся один пастух с собакой. Для того чтобы разрулиться и узнать, где же они, наконец, находятся, лейтенант направил Казаряна и Простакова на противоположный берег с посольством к пастуху.

Коровы, как выяснилось, принадлежат жителям деревеньки Сизое. А река называлась Ершистая.

Мудрецкий, успевший за прошедшие дни выучить карту наизусть, удивился. Он предполагал, что они находятся севернее этой деревни, а оказалось, южнее. Русло реки изгибалось в точке выхода из леса. Теперь ошибиться невозможно. Наконец-то.

До деревни три километра. Федеральная трасса, проходившая по краешку карты, находилась от них на расстоянии шестидесяти километров. Лихо. Вот село Красненькое. Обозначены церковь и кладбище. До него двадцать два км. Дорога, соединяющая деревню и село, проселочная.

Рыба в реке водилась. Актуально. Так как еда заканчивалась. Осталось только научиться рыбку оттуда доставать. Рыбка плавает по дну, хрен поймаешь хоть одну. У них ни удочек, ни сетей. Существовало только два способа поправить положение. Первый - украсть орудия лова у деревенских, второй - пойти в «населенный пункт», как говорят военные, и честно выменять на имущество. Или купить. У Мудрецкого в карманах осталось, кажется, рублей тридцать. Может, у солдат деньги есть?

Мудрецкий приказал Казаряну взять кого-нибудь с собой, пойти в деревню и добыть снасти. Поспрашивать у одиноких бабулек. Может, у кого и осталось какое-никакое рыбацкое имущество. Казарян, не раздумывая, взял с собой Тимура Балчу. Лучше его разговаривать с народом никто не умел. Он был просто рожден для переговоров. А если не получалось брать хитростью, Тимур обычно воровал то, что ему требовалось или просто нравилось.