Через некоторое время Хубилай стал великим ханом на севере, он вел войну против Ариг-Буги, и ему некогда было думать о юге. Он решил не уничтожать династию Сун и направил Хао Цзина в Линьань вести переговоры о мире и определить, как династия Сун станет вассалом и как будет платить дань. Хао Цзин прибыл в Янчжоу и передал сообщение, что намерен встретиться с императором в Линьане. Услышав это, Цзя Сыдао потерял присутствие духа. Как только Хао Цзин приедет, станет известно о его согласии стать вассалом и платить дань, его тайна раскроется, и всем карьерным перспективам придет конец. Тщательно все обдумав, он направил людей схватить Хао Цзина и поместить его в военный лагерь в Чжэньчжоу (ныне Ичжэн в провинции Цзянсу). Сун Ли-цзун говорит ему: «Я слышал, что посланник Северной династии хочет встретиться обсудить мирное соглашение, я хочу увидеть его». А Цзя Сыдао отвечает: «На севере сейчас такой хаос, чего ради договариваться о мире? Вы можете быть спокойны, я уже решил вопрос с посланником». Император обрадовался, что может избежать лишних хлопот: «Раз так все устроилось, тогда и не буду встречаться с ним».

Когда Хао Цзин так и не вернулся, Хубилай предположил, что случилось какое-то неприятное происшествие, и спрашивал империю Сун о своем посланнике. Цзя Сыдао проигнорировал вопросы, словно ничего и не случилось. Канцлер запер Хао Цзина на 16 лет, но пойдя на такую хитрость, он в итоге навлек большую беду. Хубилай не мог стерпеть такой обиды. История с посланником стала главной причиной того, что после победы на Ариг-Бугой он опять послал войска напасть на империю Сун.

Император Сун Ли-цзун больше всего боялся, что Цзя Сыдао не будет поддерживать его, поэтому велел построить большой загородный дом Баньсяньтан на берегу озера Сиху для этого заслуженного канцлера, возродившего империю Сун. Канцлер целыми днями ел, пил и развлекался, и вообще жил в свое полное удовольствие. У него было прозвище Канцлер-сверчок, потому что его любимой забавой были бои сверчков. По рассказам, когда он отправлялся во дворец на аудиенцию у императора, он брал с собой сверчков, которые непрерывно громко стрекотали. Когда не было дел, дома он ложился на пол и с наложницами играл в бой сверчков. Как-то близкий друг зашел к нему и, увидев это, сказал: «Это и есть твое военное и государственное дело!». Цзя Сыдао рассмеялся, услышав это. Он также написал книгу «Канон о сверчках», в которой рассказал об основных смыслах и целях игры со сверчками и поделился ценным опытом ведения боя сверчков.

Главным же увлечением Цзя Сыдао были культурные реликвии и старинные вещи. Но благородная суть этого хобби была опошлена методами канцлера. Узнав, что у кого-то есть драгоценный предмет, он немедленно желал его получить. Если у чиновника дома было изделие из яшмы, и семья отказывалась отдать, то Цзя Сыдао снимал его с должности. А если другой служащий дарил канцлеру изделие из нефрита, он тут же получал высокий чин. Подобных примеров было множество. Сокровища Цзя Сыдао вскоре стали так многочисленны, что не хватало места для их хранения. Тогда он велел построить специальный павильон Добаогэ для драгоценных вещей. Он также насильно отнял множество произведений каллиграфии и живописи, и для их сохранения он построил специальный зал Юэшэнтан. Не стоит и упоминать об угнетении народа и убийствах невинных людей.

Цзя Сыдао решил, что надо привести в порядок вооруженные силы страны. Как привести в порядок? Он сказал: «Некоторые берут деньги из казны на военные расходы, это никуда не годится, надо наказать виновных». Многие командующие на фронте и так не любили Цзя Сыдао и не хотели выполнять его приказы. Его «Закон о расчете» заставлял всех возмещать убытки казны, а посмевших ослушаться сажали в тюрьму и убивали. Война против династии Юань требовала срочных боевых действий, и даже если у армии и были слабые места, таким законом их точно было не исправить. Многие заслуженные генералы, такие как Цао Шисюн, Сян Шиби, Инь Инфэй, были смещены со своих постов и доведены до смерти. Все несогласные были также уволены и изгнаны. Многие генералы потеряли надежду и сбежали на север. Охранявший округ Лучжоу (ныне юго-восток провинции Сычуань) военачальник Лю Чжэн, который совершил много подвигов в борьбе против династии Цзинь, увидел, как Цао Шисюн и Сян Шиби были доведены до смерти. Он испугался, что скоро придет его черед, и сдался Монголии вместе с территорией пятнадцати уездов Лучжоу. Таким образом, более половины территории Сычуаня было утеряно. Лю Чжэн, перейдя на сторону монголов, предложил план по захвату города Сянъян, что гарантированно приведет к уничтожению династии Сун. Монгольская армия немедленно взяла город Сянъян и Фаньчэн в осаду. Цзя Сыдао развалил армию, вызвал огромную беду, но так и не сообщил об этом императору.

Сун Ли-цзун был императором сорок лет, как и у Сун Нин-цзуна, у него не было сына, поэтому он назначил своего племянника Чжао Ци наследником. После его смерти, наследный принц взошел на престол и стал императором Сун Ду-цзуном. Сун Ду-цзун получил родовую травму, которая повлияла на его мозг, лишь к шести-семи годам он научился говорить. Все, что говорил учитель, он тут же забывал, и кроме игры в мяч его ничего не интересовало, включая государственные дела. Конечно, для такого императора нет ничего лучше, чем слушаться Цзя Сыдао. Цзя Сыдао нравилось строить из себя важного человека. Каждый раз, приходя во дворец, это не он кланялся императору, а Сун Ду-цзун вставал и приветствовал его, называя учителем. Когда он покидал дворец, император еще долго провожал его взглядом и осмеливался двинуться с места только, когда Цзя Сыдао уже ушел далеко. А Цзя Сыдао все еще был недоволен и не раз говорил, что снимет с себя служебные обязанности и уйдет в отставку. Сун Ду-цзун умолял: «Учитель, не уходите, если вы бросите меня, я не справлюсь один!». Цзя Сыдао приходил во дворец раз в десять дней, а у кого было к нему дело, должны были просить аудиенции у него дома.

Цзя Сыдао лежит на полу и играет с наложницами в бой сверчков

Однажды Цзя Сыдао пришел во дворец, и Сун Ду-цзун спросил его:

— Говорят, военная обстановка в Сянъяне очень напряженная, город окружен монголами, учитель знает об этом?

— Ваше величество от кого это услышали? — хлопая глазами, спросил Цзя Сыдао.

— Одна дворцовая служанка сказала мне, —