Мы с Трувором выпили очень качественного пива, под которое я выслушал немало приятных слов о моем резко увеличившемся хирде. А когда я к этому хирду вернулся, то оказалось, что в доме их уже нет.

Бури увел кирьялов испытывать новые луки, а остальные бойцы разбежались кто куда.

Остались лишь челядь да отец Бернар, который, типа, присматривал за выздоравливающим Кёлем.

Я поглядел минут пять, как они отрешенно переставляют по доске костяные фигурки, понял, что делать мне совершенно нечего, и пошел спать. До вечера.

Потому что вечером я планировал оказаться в одной постели с Зарёнкой, где нам уж точно будет не до сна.

Самые главные гости, как водится, приехали в последний день. Главные лично для меня: Рюрик и Ольбард. Были, понятно, и другие князья. Гостомысл, к примеру. Но эти – самые важные.

Сначала я пообщался с Ольбардом. Варяжский князь цвел и пах. Властью и силой. Он даже будто в плечах раздался. Поздравил меня, как говорится, от всей души.

А уж как обрадовался Вильд! Размолвка с отцом его крепко задела. Но теперь всё будет хорошо. Причина раздора исчезла.

А вот с Рюриком общаться было сложнее. Нет, он вел себя чрезвычайно радушно. Лучший друг, не иначе. В прежние времена я бы плясал от счастья, видя такое отношение, но теперь воспринимал всё, что он говорит, через плотный фильтр недоверия. Что бы ни утверждал Трувор, уверяя, какой Рюрик правильный, есть вещи, которые трудно забыть. Да и есть у меня ощущение, что рана, нанесенная моему бывшему вождю копьем Сигурда Рагнарсона, поразила не только тело, но и дух. А такие раны не заживают. Никогда.

Разошлись мы, впрочем, вполне доброжелательно.

Потом меня взял в оборот Труворов дядька.

Настоящий это был дядька или названный, не знаю, но мужик очень конкретный. Трувор попросил дядьку проинструктировать меня по грядущим свадебным процедурам. Что, когда, зачем и даже почему.

Во-первых, мне не следовало в ночь накануне свадьбы быть с невестой. То есть секс до свадьбы – не вопрос. Он даже учитывался в предписанных ритуалах. Будь дело летом, нам выделили бы один шатер на двоих. Однако невеста, винная она или невинная, по-любому должна была пройти обряд предварительного очищения в местной баньке, что и произойдет будущей ночью. А после очищения меня с ней рядом быть не должно. До момента, когда я ее украду.

– Чего-чего? – изумился я.

– Украдешь, – подтвердил дядька, и морщины на его лице образовали улыбку. – А как – ты сам решишь. Свадьба у вас зимняя, волчья, стало быть, свадьба, но тебе подойдет!

И сообщил подробности. Мне с друзьями и соратниками с рассветом надо выдвинуться к дому ее отца. То есть к Детинцу. Там, уже не всем кагалом, а с группой доверенных лиц проникнуть внутрь, преодолеть сопротивление «группы поддержки невесты», состоящей из специально назначенных юношей и девушек, отбить у них эту самую невесту и вывести ее на солнечный свет. Во двор то есть. А затем сорвать с нее девичье белое покрывало и надеть на нее новый головной убор-диадему, который мне выдадут…

– Не надо выдавать! – перебил я. – У меня свой имеется.

Я уже знал, что это будет.

– Нет так нет, – не стал возражать дядька и принялся объяснять, в чем смысл обряда, а заодно насколько они, варяги, превосходят всех прочих язычников. А то вдруг я спутаю истинно варяжскую символику со всякой неваряжской фигней, вроде условной смерти невесты и ее нового рождения в новом роду.

– Нашим пращурам отдать девушку за славного воина не жалко. А ты такой и есть. Опять же хоть и жили вы вместе, а живот девка прежде времени не нагуляла, молодец, знает нужные травки. Так что будет вам и от пращуров полное благословение.

Травки, значит? Ну-ну. Не предполагал, что у местных имеются оральные контрацептивы растительного происхождения.

– Потом на капище поедем, – завершив очередной экскурс в область сакральных знаний, сообщил дядька. – Благословение Мокоши она без тебя возьмет, а к Волоху – уже вместе. Он вас тоже очистит и соединит. Потом – домой, а потом – пир будет, подарки станете принимать-дарить, а потом к Перуну пойдем. И там самое главное будет. Эй, ты не бойся! – сказал дядька, заметив мое беспокойство. – Благословение Перуна не смерть, а честь!

Ох, терзают меня сомнения насчет этой чести. Он же Молниерукий. А я как вспомню Одинова идола, который меня током долбанул, да так, что я из этого ритуального сарая на четвереньках еле выполз… Тот идол всего лишь метрового росточка был, а тут Трувор себе забабахал кумира в два с половиной человеческих роста. Молниерукий опять-таки…

Успокаивало одно: ни разу не слыхал, чтобы на варяжской свадьбе жениха убило молнией. А случись такое, это непременно стало бы достоянием общественности.

Расспрашивать дядьку о подробностях Перунова благословения я не стал. Надо – сказал бы сам. Выслушал еще раз основные инструкции, подтвердил, что всё помню (если что забуду, соображу по ходу), и дядька объявил, что инструктаж окончен.

– И что мне делать теперь? – спросил я.

– А что хочешь, – великодушно разрешил дядька. – Главное, с утра за невестой не опоздай!

Волчья свадьба. Офигеть! Медвежонок кольчугу на себе голыми руками порвет, когда узнает, что он пропустил.

Вечером я собрал своих и поставил перед ними задачу: организовать торжественную процессию жениха.

В качестве стороннего консультанта привлек Харру Стрекозу. Напомнил, что надо купить подарки и всё остальное, что потребуется. Арендовать лошадей, сани.

В общем, пусть развлекаются. Сам же прикинул, что напялить на себя завтра, и пошел в баню. Провести свое личное очищение. В смысле помыться, попариться и подумать о вечном.

Радовало, что нам не придется ритуально совокупляться в окружении друзей и родственников.

Огорчала неизвестность по поводу благословения Перуна.

Ничё. Прорвемся.

Вереница саней, украшенных лентами, бубенцами, хвойными ветками и прочей мишурой двигалась к Детинцу. В санный поезд загрузили меня и основной состав команды. Тех, кто будет моей поддержкой в «захвате» невесты. В моих санях возничим оказался Вихорёк.

За санями двигались кирьялы. В боевом облачении. Человек тридцать – верхами, прочие пешком. Стройными рядами. Любо-дорого посмотреть. Перед санным поездом, тоже верхами, Бури, Витмид и Харра Стрекоза, который для надежности решил поучаствовать в процессе лично. Несмотря на раннее время, народ на улицах уже скопился. Простой люд. Зеваки.

А вот и Детинец. Ворота закрыты, но это предусмотрено церемонией.

Стрекоза подъехал, покричал что-то бодрое, Бури с Витмидом, не сходя с седел, уперлись в створки копьями, и ворота открылись.