голову и которому нужно больше крови. Они потеряют его, если не сделают переливание. И теперь у нас есть рота быстрого реагирования, тоже прижатая внизу, и отстреливающаяся по нашим парням в базовом лагере. Мужик, у нас тут куча дымящегося дерьма, прямо тут, на коленях!

Не успел Один Три договорить эти слова, как по радиосети раздался голос командира роты. Он летал в своем командирском вертолете где-то рядом с точкой контакта.

— Я направляюсь на землю, чтобы взять на себя командование операцией — очень лаконично сказал майор Мур — Один Шесть, найди мне посадочную площадку!

Моей первой реакцией, была мысль, что Мур был офицером кавалерии. Какого черта он собирался делать на земле, в сугубо пехотной ситуации? Он должен был оставаться в своем командирском вертолете и отдавать оттуда приказы. Но, как гласит старая поговорка, он был Босс.

Я оставил Дэвиса и высмотрел место, достаточно большое для посадки и взлета «Хьюи» Шестого, прикрытое от огня из базового лагеря.

Командирский вертолет завис над зоной высадки, приземлился и высадил Шестого и его артиллерийского корректировщика, лейтенанта Аллена. Аллен был с рацией, PRC-25, и они отошли не более чем на пятнадцать футов (прим. 5 м) от своего вертолета, когда более взволнованный голос майора Мура снова зазвучал по радио.

— Это Темная Лошадка Шесть. Они нас окружают! Мы под огнем. Мы залегли!

— Отлично, черт! — пробормотал я.

Теперь, вдобавок к аэромобильному стрелковому взводу и резервной роте пехоты, у нас залегший и неэффективный командир роты и его артиллерийский корректировщик. Я один остался на позиции над всем этим бардаком и, похоже, не осталось ни единой чертовой вещи, которую я бы мог сделать, чтобы помочь в этой ситуации.

Не зная, с чего еще начать, я связался по рации с Бобом Харрисом.

— Четыре Шесть, это Один Шесть. Я только что прибыл на позицию. Мне кажется, что вы, ребята, в АМСВ видите все в деталях. Как оно там внизу выглядит?

Он ответил:

— Это Четыре Шесть, Один Шесть. Рад тебя слышать. Мы в мире боли! Один человек ранен — получил пулю в голову. Мы использовали весь наш кровезаменитель. Док говорит, что он еще жив, но нужен еще один набор для переливания крови, или он не выживет.

— Что с остальными? — спросил я.

— У меня пойнтмен и его группа где-то передо мной — продолжил Харрис. — Я не могу их увидеть… Я не знаю, где они находятся. Я не знаю, живы ли они, мертвы ли, но мы слышим стоны человека. И каждый раз, когда он стонет, Чарли стреляют.

— Чем я могу помочь?

— Ты можешь для начала найти Граттона и его передовую группу. Еще посмотри, сможем ли мы заполучить «Дастофф», чтобы забрать моего раненого в голову. Этот «Хьюи» будет чертовой мишенью, но ему срочно нужна помощь. Мы должны попытаться затащить сюда медэвак.

Прежде чем я успел ответить Харрису, вмешался Коранда из «Кобры»:

— Четыре Шесть, это Три Девять. Я понял насчет медэвака. Я займусь тем, чтобы привести сюда медэвак.

Затем Коранда ушел с частоты, чтобы начать этот процесс.

Я начал искать сержанта Граттона и снизился до сорока футов (прим. 12 м), делая узкие круги над зоной перед воронкой. Поддерживая скорость около шестидесяти узлов, я двигался змейкой, пытаясь сделать маленький OH-6 более сложной целью.

Был плотный огонь с земли, я вилял и двигался достаточно быстро, чтобы пули, направленные прямо в машину, действительно оставались позади хвоста. Спасибо, Господи, думал я, Чарли и в самом деле не очень-то умеют вести цель!

Я проклинал себя за то, что не могу ответить на огонь с земли. Свои и враги были слишком близко друг к другу, чтобы мы могли стрелять. Мы могли видеть все виды вьетнконговцев в их бункерах и траншеях, которые соединяли их огневые позиции, и было разочаровывающе не иметь возможность врезать по ним.

Враг действительно сыграл здорово. Они позволили людям Харриса зайти прямо в середину базового лагеря прежде чем захлопнуть ловушку, и они знали, что мы не можем стрелять по ним, не попав в наших собственных людей.

Я не мог стрелять в любом случае, потому что миниган был снят с моей птички, до того как я покинул Фу Лой. Мы были вынуждены уменьшить вес, чтобы взять на борт Джима Брутона, который летел в качестве наблюдателя на левом переднем сиденье. М60 Джима Даунинга в кормовой кабине — это была вся наша огневая мощь.

После двух проходов, я нашел передовых бойцов Четыре Шесть. Они лежали примерно в сорока метрах к северо — востоку от воронки Харриса, один на спине смотрел на меня, а другой лежал лицом вниз на земле. Я познакомился с Граттоном во время выходов на наземные задачи с АМСВ. Он как раз был тем, кто лежал на спине.

Я замедлился и энергично кивнул головой, чтобы сообщить ему, что я его вижу. Он попытался помахать в ответ, не выдавая своей позиции, а затем перекатился на живот, чтобы использовать свое оружие.

Другим человеком с Граттоном, должен был быть Митчелл. Он лежал на земле, лицом вниз и не двигался, так что я не знал, жив он или мертв.

За Граттоном и Митчеллом располагался вражеский бункер. Огонь с этой позиции как раз и прижал головной дозор.

Я сразу же вышел в FM на Харриса.

— Четыре Шесть, это Один Шесть. Я нашел Граттона. Он и его второй головной дозорный в сорока метрах на северо-восток от вас. Они лежат за небольшим курганом, который дает им некоторую защиту. Граттон выглядит в порядке и знает, что мы его нашли. Я думаю, второй парень ранен. На данный момент они там в порядке. Они все равно не могут вернуться к тебе, потому что прямо за ними горячий бункер гуков. Как понял?

Тот же бункер, который блокировал отступление Граттона, вдруг решил, что моя маленькая пташка становится слишком назойливой. Каждый раз, как я проходил мимо, он открывался и его огонь был довольно точный! Я мог слышать и чувствовать случайные попадания.

Поняв, что я под огнем, Коранда из «Кобры» вышел на VHF и велел мне убираться оттуда. Но я решил остаться, чтобы прикрыть группу Харриса. Я сказал Коранде, что постараюсь двигаться достаточно быстро, чтобы не дать сделать плохим парням хорошего выстрела.

Джим Брутон чертовски хорошо познакомился с воздушной разведкой. Только что попав в роту, он, возможно, не мог следить за тем, что происходило, он чувствовал, как