– А я развлекусь от всей души.

Заветная дверь нашлась сразу, стоило отвести взгляд от лица Яркута. Захотелось охнуть и зажмуриться… С двух сторон от двери возвышались стражи, опять – внушительные и каменноликие. Ну что за кошмарное место! Всюду охрана, и, хотя до сих пор советник справлялся, никакое везение не может длиться вечно. Петр сдержал возглас, но глаза сами закрылись, и моргание получилось медленным, долгим…

Что-то мягко стукнуло по полу. Петр открыл глаза и не поверил себе. Левый страж скорчился, как младенец в утробе, а правый вытянулся вдоль коридора и смотрел в потолок пустыми глазами. Советник как раз выпрямлялся от него – видно, помог гиганту сползти тихо, а не рухнуть, громыхая.

– Будешь драться, друг Петр, не трать себя на сомнения, в них – верный проигрыш. Мысли неполезны в сшибке, – советник поправил манжет. – Уф. Ну и тяжеленный дурак! Ты готов? Я открываю дверь, ты указываешь Рома и отступаешь.

Петр ждал, что советник станет считать – и-раз, и-два… и только на счет три начнет действовать. А он сразу открыл дверь, толкнул вперед и встал рядом, вплотную к плечу. Петр, не успев ничего понять, вдруг уверенно опознал спину своего нанимателя, охнул… и – Хлоп! – дверь закрылась перед его носом.

Говорить вслух «это он!» сделалось бесполезно и поздно. Петр судорожно вздохнул, откинулся на стену, зажмурился. Старательно вспомнил зал, который отпечатался в сознании вспышкой, мимолётным впечатлением. Он был… просторный. Много света. Большой стол, вроде бы круглый… или длинный, овальный? За столом – люди, несколько. У них за спинами еще люди, стоят… немного. Степан – лицом ко всем и спиной к двери, да! Отчего удалось сразу узнать его? И как Яркут понял без слов, мгновенно?

Плечо болит. Пальцы советника впились, как когти, чтобы вышвырнуть Петра в коридор. Кажется, слуху почудился хруст костей. Теперь, чуть погодя, ударила боль. Секретарь перемог ее… открыл глаза, сел спиной по стене, изучил дверь сбоку. Благодарно кивнул, хотя Яркут не мог видеть. Но даже так… он все предусмотрел: неплотно прикрыл дверь, так что разговоры в зале слышны из коридора.

– Я обещал предоставить уникальный предмет, – не замечая вторжения Яркута, вещал Степан. – Надеюсь, никто не будет разочарован.

– По мне так старье, – хмыкнул кто-то, невидимый Петру.

– О, веер нуждается в реставрации, но даже теперь различимы фрагменты центрального узора, – безмятежно продолжил Степан. – Можете взглянуть вблизи, я принес лупу. Феникс и дракон, сросшиеся хвостами: такой символ обозначает статус единственной в инаньской истории женщины-владычицы. Она смогла подчинить страну мужчин в обход очевидного, доведенного до уровня культа, неравноправия… и была удостоена титула дочери неба при живом муже, тогда как прочие императрицы были лишь регентами при малолетних сыновьях. Удивительной силы была особа, о ней даже в дневниках и тайных письмах современников нет откровенной грязи… Однако к делу: положим, веер не оригинал, а ранняя копия, и все равно ему нет цены, ведь оригинал утрачен. – Степан сделал паузу и добавил доверительно: – Я просил господина посла присутствовать и осмотреть реликвию. О, сверх того, я верю в судьбу: выигрыш господина Тан Ши счастливо решил бы проблему прав на веер еще до ее возникновения.

Петр прижался щекой в дверному косяку. Голова гудела. «Омут» – всего лишь ресторанчик на границе делового города и зажиточных предместий. Его закрытие было ударом; болезнь отца, долги и грядущий суд – тоже удары, и какие. Все, что творится вокруг семьи, несправедливо и ужасно… но это личная трагедия, она неразличимо мала в сравнении с происходящим здесь и теперь! В дело вовлечен посол, и не абы кто, а представитель большой, загадочной страны… Степан что, раздувает международный скандал? Но как ему удалось познакомиться с послом? И находка веера – это же чистая случайность…

Мысли оборвал каркающий смех.

– Я никому и ничего не должен. Я князь, мои предки владели всем в этой стране. Брали, что им нравилось, а неугодное стирали в пыль, – выговорил хрипловатый голос. – Посол? Этот мелкий прыщ? Его права, его проблемы… Что за чушь! Он – клякса протокольная. Псина безродная! Пусть тявкает дома, а не тут. Дай сюда хлам, быстро. Скучный залог для игры. Куда веселее спалить веер в камине. Вот я и займусь.

В зале уплотнилась тишина. Петр поймал себя на том, что не смеет дышать, даже из коридора ощущая жуткое, подспудное кипение беды. Оно не развеялось, а только отяжелело, когда Степан заговорил на незнакомом чирикающем наречии: вероятно, перевел слова князя. И сделалось еще тише. Варево беды дозревало. Петр кожей ощущал угрозу и понимал: сейчас будет взрыв… Но раздались лишь жиденькие хлопки.

Петр вздохнул, и, будто ныряя в воду, налег на дверь, расширил щель! Он хотел внятно рассмотреть происходящее в зале. Сразу увидел спину советника: Яркут занял место Степана, оттеснив его. Именно советник хлопал в ладоши – напоказ, нарочито размашисто. Снова и снова, пока не вынудил всех смотреть на себя, и так сделался… громоотводом для созревшей бури!

– Князь прав, в играх главное – не заскучать. И не прав тоже, разве в залоге веселуха? Бодрит новизна. У вас опять покер? Я заранее зеваю. Карты туда, карты сюда, подтасовки, крапленые колоды… тьфу! – Советник говорил весело и громко. – Я намерен развлекаться по полной! Для этого важно что? Убрать лишних. А кто здесь лишний? А сразу видно: ты – нищеброд, ты – прилипала, ты – трепло, ты…

Выкрикивая слова-ярлыки, советник вышвыривал из зала людей: дверь открывалась и сразу захлопывалась. Человека несло через коридор, с размаха ударяло в стену… он замирал с перекошенной рожей. Икал, подвывал, растирал ушибы или шептал «чур меня!», еще не очнувшись. Зато отдышавшись, вздрагивал, охал и опрометью мчался по коридору, на галерею… топот гас, пропадал в дальнем шуме большого зала.

В считанные мгновения в коридор оказались выдворены пятеро, в том числе три лакея. В шестой раз советник выговорил без злости: «Ты – слишком умный идиот!»… застучали быстрые шаги, дверь приоткрылась, и Степан оказался мягко вытеснен из зала. Он растер смятое жесткими пальцами плечо. Он – как показалось Петру – был спокоен и собран, но смотрел на дверь… обиженно? Кстати, щель для подслушивания и теперь имелась – широкая и удобная.

– Настоящая игра проста. Победа или смерть, – с пафосом возвестил советник, вернувшись к столу.

Петр прильнул к щели и смог рассмотреть это, да и звуки слышал отчетливо. Вот разнеслось металлическое звяканье. Затем – стрекот… И общий икающий вздох.

– Господа, меня зовут Яркут. Кое-кто из вас наслышан обо мне, и этого довольно. В барабане семь патронов. Вынимаю один. – Советник говорил быстро и деловито, слова сопровождались звяканьем и лязгом. – Вас шестеро, я седьмой. Пуль шесть, победитель седьмой. Не зря говорят, семь – счастливое число.

– Покажи пример, застрелись первым, выскочка, – велел хрипловатый голос. – Яркут… собачья кличка. Что, бывают такие имена?

Кто-то зашептал пояснение – мол, как можно не знать, это же брат самого… вместо имени лязгнул барабан, занимая свое место. Советник звонко поставил на стол вынутый патрон, и так вернул себе полноту внимания зала.