Это не так сложно проделать, воспитать в местных гопниках почтение к смелому и обученному махать кулаками парню. Однако, придется применять ту же ножку от табуретки, наносить серьезные травмы гопникам, если не получится справиться одному на кулаках. Про каждую такую драку с последствиями обязательно узнает капитан милиции, местный участковый, тогда он точно придет к Софье с претензией:

— Я закрываю глаза, Софья Абрамовна, что этот ваш грузчик работает во вверенном вам магазине без официального трудоустройства. Однако, он дерется и бьет местных жителей, поэтому наплевать мне, что они сами толпой к нему полезли. Примите меры вплоть до исчезновения его с моей территории, мне эти проблемы совсем не нужны. И вам тоже.

Есть у него, чем пугнуть мою директриссу, не смотря на постоянные пакеты с подношениями. Не станет она нарываться на дальнейшие сложности, я просто потеряю перспективную работу в торговой сфере.

Придется снова по толкучкам и рынкам шариться, рисковать не шутейно, а мне уже не хочется этого.

Ну, и к бабе Тае капитан заявится, рано или поздно, пугать ее тем, что я живу здесь без регистрации.

На это есть, что мне ответить, типа, я проживаю постоянно в области, езжу на работу на электричке, только иногда остаюсь ночевать у хозяйки, когда работаю два дня подряд.

То есть, правило проживания трех дней без регистрации не нарушаю и большую часть времени на квартире уважаемой Таисьи Владимировны не нахожусь — это официальная такая отмазка.

Попробуй докажи, что это нет так.

Замучается участковый меня ежедневно вылавливать и контролировать на квартире, это и ежу понятно, однако, бабуля начнет переживать, она же в почитании советских законов и органов власти воспитана с младых лет.

Скорее всего, предполагаемых проблем с работой и проживанием у меня не будет, перестраховываюсь это я сам, на всякий случай.

Только, вести себя слишком вызывающе еще пару месяцев не стоит, помня о своем довольно шатком положении в глазах сурового советского закона и его носителя, местного участкового. Вот, получу паспорт, устроюсь на работу официально, стаж трудовой пойдет и стану я приличным молодым человеком.

Поэтому общаться с девушкой из училища более перспективно и безопасно, чем отвечать на заигрывания местных красоток, которые совсем не такие уж и красотки и точно не могут называться недотрогами.

Особенно по сравнению со Светой.

Я уже поимел кучу серьезнейших проблем из-за недооценки работы органов милиции, два раза мне необыкновенно повезло вывернуться, оставив в цепких руках служителей закона пустые надежды и серьезные повреждения на лице.

Не стоит легкомысленно относиться к сотрудникам, особенно к тем, на территории которых ты полунелегально живешь и совсем нелегально работаешь.

Еще состоялся дома интересный разговор с отцом.

Он признал мою полную победу в ставках и даже сразу отдал двенадцать рублей из проспоренных. Решил все же считать сына взрослым и отдать все долги.

— Сын, как ты смог угадать все результаты?

Отец в серьезном недоумении, что вполне понятно.

И нулевая ничья Торпедо в Мюнхене — это что-то из необычайного, а уж разгром Арсенала на своем стадионе — это просто чудо необыкновенное.

Чтобы такое предсказать — нужно знать, больше никаких вариантов нет.

Ну, или какое-то совпадение может случиться, однако, я же открытым текстом говорю отцу, что вижу эти результаты в своих снах. И вот пришел момент, когда отец готов поверить в мои невероятные способности.

— Увидел во сне. Я же тебе говорил.

— А как дальше они сыграют?

— Спартак и динамовцы пройдут дальше, — коротко отвечаю я.

Ставить ставки уже нет смысла, кажется, отец верит мне, да и албанцы отказались уже играть с советской командой, не могут простить разоблачение культа Сталина своим старшим братьям. Хаарлем же выглядит вполне проходным вариантом для Спартака после Арсенала, это тоже понятно, заурядная команда без звезд.

— Они могут выиграть кубки? — теперь интересует отца, его лицо светится надеждой на дальнейшие чудеса.

— Этого я еще не вижу, — отвечаю папе.

Понятно, что в ноябре-декабре советские команды, закончившие сезон, уже не готовы играть на равных с иностранными вундер-тим, у которых как раз начало сезона и пик формы.

Тороплюсь после разговора на электричку, забрав всю свою зимнюю одежду и обувь из дома.

Придется гулять целый день по Москве, мерзнуть и, как мне кажется, можно попробовать сидеть по разным кафешкам или вокзалам с книгой в руках, чтобы скоротать время перед матчем.

Макдональдса еще нет в Москве, да и в кафешках несколько часов не проведешь, просто занимая нужный москвичам и гостям города стол.

Успеваю еще забежать на квартиру с электрички перед ночным поездом, немного просушить обувь на батарее, к десяти вечера я выдвигаюсь на вокзал.

С собой у меня все та же спортивная сумка Стаса, в ней набор цветных карандашей, точилка с ножиком, фонарик с новой батарейкой и в пакете кроссовки на замену.

Только, это еще не все, там же лежит большой тюбик столярного клея и двадцать листов бумаги из тетради в клеточку.

Это мои объявления-предупреждения всем, кто сможет их прочитать.

Я долго думал, как изобразить предупреждение об опасности, собрался выделить в тексте, написанным черным карандашом, несколько слов более крупно красным цветом.

Типа — ОПАСНОСТЬ, ДАВКА НА СТАДИОНЕ, ВОЗМОЖНОСТЬ ПОГИБНУТЬ.

Только, решил, что гораздо надежнее будет привлечь внимание народа, спешащего на стадион, именно предсказанием результата матча и тем, что второй гол будет забит на последних секундах матча.

Надеюсь, то есть, рассчитываю, что это обещание-предсказание удержит на стадионе часть болельщиков, тех, кто обратит внимание на мои листовки так, что дождутся они финального свистка. Почему-то отложилось у меня в памяти знание, что давка и падение людей с лестницы случились именно из-за того, что уходящие болельщики услышали рев на стадионе после забитого гола и рванулись обратно, чтобы отпраздновать второй гол на трибунах.

Может, и не так все случилось, только, больше я пока ничего не вспомнил про этот матч.

Поэтому на листовках написано о том, что счет будет 2-0 в пользу Спартака и про гол на последних секундах матча. Конечно, про давку и опасность быть раздавленным я тоже добавил, однако, в первой фразе речь идет именно про голы, чтобы привлечь внимание болельщиков. Такие большие красные цифры: 2-0.

Подписываться Дельфийским Оракулом я не стал, здесь это ни к чему, да и места на двойном развернутом листе из тетради, заполненном крупными печатными буквами, больше уже нет.

Рискую, конечно, показывая свое знание