Больше всего помещение, в котором я оказалась, напоминало каменный склеп. Маленький, тесный и очень душный. Не знаю, то ли здесь действительно было мало воздуха, то ли проснулась моя боязнь замкнутых пространств, но я вдруг почувствовала сильнейший страх. Низкий потолок давил мне на голову, заставляя пригибать ее как можно ниже, и постоянно казалось, что стены сдвигаются, угрожая раздавить меня, словно мелкую надоедливую букашку.

Я заставила себя размеренно дышать, пытаясь совладать с приступом охватившей меня паники и втягивая в себя через до боли сцепленные зубы горячий и плотный, как кисель, воздух. Спокойнее, Доминика, спокойнее. Все в порядке. Ты жива, и это главное.

– Очнулась?

Я вздрогнула от вопроса, прозвучавшего неожиданно громко откуда-то сверху. Задрала голову и увидела даже не крохотное окошко – узкую щель, расположенную под самым потолком. Оттуда на меня глянул уже знакомый слуга, на котором оборвалась сигнальная нить от пиявки, высасывавшей силы Арчибальда.

– Кто ты? – хрипло спросила я. Пересохшее горло саднило.

– А ты еще не догадалась? – Слуга презрительно хмыкнул.

Что скрывать, его пренебрежительный тон неприятно царапнул, заставив почувствовать себя уязвленной. Я нахмурилась, пытаясь уловить все время ускользающую мысль, затем неуверенно спросила:

– Арнольд? Арнольд Тибеон?

– Совершенно верно. – Мужчина кивнул, подтверждая мою правоту.

– Но как? – растерянно забормотала я, и боль от недавнего удара по затылку вновь тяжело заворочалась на дне глазниц. – Почему?..

– Злодеям принято делиться своими планами. – Арнольд криво усмехнулся. – Тем более до развязки истории осталось всего ничего. Так что поведаю тебе мою историю. Благо немного свободного времени до возвращения Райенов у меня есть. Итак, как ты наверняка уже знаешь, я бывший сосед Крагена. И руины дома, в подвале которого ты сейчас находишься, некогда принадлежали мне. Но тебе вряд ли рассказывали, что по миру меня пустила именно эта семейка, а точнее, ее глава. Полагаю, будет справедливым наказать за это всех, ведь за грехи отцов частенько приходится расплачиваться детям. Не правда ли?

– Какое отношение Краген имеет к истории твоего разорения? – спросила я.

– Об этом не принято вспоминать, но мы были деловыми партнерами. – Голос Арнольда зазвенел от тщательно сдерживаемой ненависти. – Из-за Крагена я крупно прогорел на одной сделке. Он не проверил как следует бумаги. То ли поленился, то ли изначально планировал меня подставить и нашел-таки удобный случай. В итоге оказалось, что некоторые предоставленные клиентом доверенности поддельные, а следовательно, сделка не имеет юридической силы. Мне пришлось возмещать убытки из собственных средств. Краген, естественно, извинялся, на все лады просил прощения, но при этом и ломаным харом не помог мне исправить ситуацию, хотя она целиком и полностью была на его совести. И он же был в числе первых, кто, подобно жадным стервятникам, явился полакомиться моим имуществом, когда пришлось его распродавать. Выкупил имение. Уже позже я узнал, что он давно точил зубы на этот кусок земли. А ведь некогда мы специально купили участки по соседству. Помогали друг другу со стройкой, планировали дружить семьями…

Арнольд сделал паузу, пытаясь взять под контроль свои чувства. По всему было видно, что его переполняет бешенство. Тонкие ноздри раздувались в тщетных попытках насытить легкие кислородом, белки глаз налились кровью.

– Я долго не мог оправиться после этого предательства, – наконец продолжил он. – Что скрывать, попытался утопить горе в вине. Пил много и беспробудно, больше всего на свете мечтая о том, чтобы однажды уснуть и больше не проснуться. Краген пару раз приходил ко мне. Якобы желал образумить. Лживым голосочком убеждал не сходить с ума. Мол, всякое в жизни бывает. Никогда не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Да, я упал, но никто не мешает мне вновь подняться.

– Если ты уже тогда знал, что именно Краген виновник всех твоих бед, то почему слушал его? – спросила я. – Мне кажется, ненависть обычно проявляется сразу. Особенно у человека, злоупотребляющего алкоголем.

– В том-то и дело, что у меня далеко не сразу открылись глаза на всю эту мерзость, – с досадой ответил тот. – Поначалу я действительно верил, что стал жертвой неудачного стечения обстоятельств. Да и Краген постарался, умело выгораживая себя. Ты бы видела, как гениально он играл, будто не имеет ни малейшего понятия о происходящем! Любой бы уверовал. Даже выкуп моего имения умудрился представить как подвиг. Мол, дал за участок в два раза больше денег, чем требовали. А все потому, что желал помочь мне. Тьфу! – И Арнольд в сердцах сплюнул, выражая свое отношение к благородному поступку бывшего делового партнера.

– И кто же открыл тебе глаза на истинную суть лживой натуры Крагена? – полюбопытствовала я, понимая, что настоящий преступник еще не вышел на сцену.

– Сын моего доброго знакомого, – проговорил Арнольд. – Прости, но предпочту обойтись без имен. Однажды он заявился с бутылкой хорошего вина и целой кипой бумаг. Я читал документы и не мог поверить собственным глазам. Понимаешь, все, во что я верил, оказалось ложью! Мой друг, мой деловой партнер, которому я безоговорочно доверял во всем, оказался лжецом! Краген продал меня, пустил по миру! Как думаешь, что я чувствовал после этого открытия?

Последнюю фразу Арнольд почти прокричал, в конце сорвавшись на хриплый измученный рык. Я машинально отметила, что он не боится говорить в полный голос. Значит, уверен, что нас никто не сможет услышать. Получается, и мне звать на помощь бессмысленно.

– И ты решил мстить, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорила я.

– Заметь, не я один, – поправил меня Арнольд. – У моего нового друга, который ввел меня в суть дела, оказались свои счеты с Крагеном. Мы решили объединить усилия. Ему нужен был свой человек в доме Райена, так сказать, уши и глаза, следящие за происходящим в семействе изнутри. Я протрезвел, привел себя в порядок и отправился на поклон к злейшему врагу. Сказал, что не желаю больше прожигать жизнь в пьяном угаре, но и бизнесом заниматься не хочу – слишком это муторное и опасное дело, как оказалось. Попросился на работу в качестве слуги: мол, отдохну от ответственности, займусь физическим трудом, который так способствует очищению разума. Краген удивился, наверное, даже насторожился, но отказывать не стал. Думаю, ему было приятно видеть бывшего делового партнера, которого он унизил и втоптал в грязь, в столь подчиненном положении. Правда, и работой он меня особо не нагружал. Может, все-таки проснулись остатки совести. В общем, меня использовали только как «подай-принеси», да и то изредка. И это меня вполне устраивало.

– А что насчет Арчибальда? – спросила я. – Почему ты решил убить дворецкого?

– Убить? – переспросил Арнольд и покачал головой. – Ты что-то путаешь. Я бы в жизни не причинил никакого вреда ему. Зачем?

– Но сигнальная нить от пиявки шла именно к тебе, – удивленно проговорила я.

– От какой пиявки? – В серо-голубых глазах мужчины промелькнула брезгливая жалость. – Сдается, Арчибальд слишком сильно огрел тебя по голове, раз уж бредить начала. Но его можно понять, он хотел выручить меня.