Плоды были сочными и соблазнительными, стоя лицом к свету, легко было представить их наполненными до краев кисло-сладким соком.

Ло Сяньсянь пристально смотрела на них, время от времени тяжело сглатывая. Ей очень хотелось распробовать их вкус, однако она никогда не протягивала руку, чтобы сорвать их. Ее отец был посредственным ученым, который провалил все экзамены, однако он всегда заботился о достоинстве и чести семьи. У этого ученого, вероятно, было не все в порядке с головой. Он был буквально помешан на добродетели и постоянно увещевал свою дочь быть «честным человеком».

Ло Сяньсянь уже к трем годам знала, что богатством нельзя злоупотреблять, а бедность нельзя презирать. Ее глаза могли сколь угодно хотеть, но ее руки никогда не притрагивались к этим мандаринам.

Однажды ночью Ло Сяньсянь сидела во дворе и при свете луны стирала, напевая себе под нос. Бедные дети рано учатся заботиться о домашнем хозяйстве. У девочки были закатаны рукава, ее худенькие ручки намокли, а личико раскраснелось от усилий, когда она энергично терла и полоскала одежду в деревянном ведерке.

Внезапно от входной двери донесся хриплый кашель, и во двор, весь в крови, ввалился молодой человек. Он тут же заметил ее.

Девочка окаменела и даже забыла, как кричать.

Лицо молодого человека было покрыто кровью и грязью, но черты его были мужественными и красивыми. Эти двое, взрослый и ребенок, так и смотрели друг на друга, застыв на месте. Наконец, молодой человек не мог больше держаться и медленно сел, прислонившись к стене. Он прохрипел:

— Дай мне немного воды.

Может быть потому, что он не был похож на злодея, или, возможно, Ло Сяньсянь была слишком добросердечным ребенком, но она, несмотря на страх, все же побежала внутрь дома, наполнила чашку водой, и поднесла к его губам.

Молодой человек шумно глотал воду. Закончив пить, он вытер уголки губ, и сквозь длинные ресницы уставился на очаровательное лицо Ло Сяньсянь. Его глаза были настороженными.

Он молчал, Ло Сяньсянь тоже. С опаской разглядывая незнакомца, она старалась находиться на безопасном расстоянии от него, держа руки не слишком близко и не слишком далеко.

— Ты очень похожа на человека, которого я знал.

Губы мужчины внезапно скривились в холодной улыбке, глаза превратились в узкие щели. Со всей этой кровью на лице, его улыбка выглядела зловеще.

— Особенно глаза, большие и круглые. Они пробуждают во мне желание выколоть их и проглотить целиком один за другим, — продолжил он.

Эти страшные слова были произнесены так мягко и ласково. Ло Сяньсянь задрожала еще сильнее, инстинктивно зажмурив глаза.

— Хех, какая умная девочка. Продолжай вот так закрывать глаза и не смотри на меня. Иначе я за себя не ручаюсь.

Когда он заговорил, стал ясно различим его северный акцент. Молодой человек облизал потрескавшиеся губы, и тут в лунном свете заметил мандариновое дерево в соседнем дворе. По какой-то причине его глаза загорелись, зрачки ярко заблестели, но это свечение длилось недолго. Он потер подбородок и приказал:

— Маленькая девочка, сорви мандарин и почисти его для меня.

Ло Сяньсянь наконец шевельнула губами, чтобы заговорить, ее голос был тонким и дрожащим, но ответила она без колебаний:

— Старший брат, это фруктовое дерево не принадлежит моей семье. Оно чужое, я не могу брать с него мандарины.

Молодой человек был ошеломлен. Казалось, он что-то припомнил, и его лицо медленно потемнело.

— Если я сказал «выбери» — значит иди и выбери. Я хочу съесть мандарин, так что тебе лучше сорвать его прямо сейчас!

Последнее слово он уже прорычал. Это было так страшно, как будто этот звук был разорван на куски между зубами, прежде чем его выплюнули. Ло Сяньсянь дрожала от страха, но упрямо оставалась на месте. У маленькой девочки был мягкий характер, но принципы непоколебимы, как и у ее отца.

— Не буду.

Молодой человек вдруг прищурился, и его рот еще больше скривился:

— Ты знаешь, с кем разговариваешь, маленькая вонючка[4]?!

[4] 臭丫 chòu yāчоуя — вонючая девочка, дурнушка.

— Если хотите воды — я налью вам. Если хотите поесть — в доме найдется еда. Но мандариновое дерево не принадлежит моей семье, я не могу брать с него плоды. Папа сказал: брать, не спрашивая — значит воровать. Я честный человек. Богатством нельзя злоупотреблять, бедность нельзя… нельзя… прирезать…

От волнения она оговорилась и сказала «прирезать» вместо «презирать». Эта маленькая девочка притворялась храброй, ее лицо покраснело от страха и смущения, но малышка упрямо цеплялась за учение своего отца, бормоча и заикаясь, тараторя все, что она хотела сказать. Но под пристальным взглядом этого молодого человека она уже дрожала так сильно, что у нее подкашивались ноги.

Мужчина, казалось, лишился дара речи.

Если бы в другое время и от кого-то другого, он услышал слова «брать, не спрашивая — значит красть», «богатством нельзя злоупотреблять, бедность нельзя презирать» или «я честный человек»... пфф, он бы расхохотался.

Но сейчас он не мог смеяться.

Вместо этого гнев, как табун лошадей, беспощадно топтал его сердце.

— Больше всего я ненавижу таких, как ты! Так называемых… — он вцепился в стену и, пошатываясь, поднялся на ноги, выдавливая из себя каждое слово, — …полных сострадания людей чести, добродетельных и милосердных героев…

Под испуганным взглядом Ло Сяньсянь, подволакивая раненую ногу, он прошел мимо нее и подошел к мандариновому дереву. Подняв голову, он жадно вдохнул полной грудью. Багровый блеск ненависти вспыхнул в его глазах, и прежде чем Ло Сяньсянь поняла, что произошло, он быстро ухватился за дерево и начал яростно трясти его и колотить по нему.

Ветки, листья и плоды с треском посыпались вниз, а мандарины покатились в разные стороны. Улыбка молодого человека стала кривой, когда он торжествующе закричал:

— Кто сказал, что бедный не может украсть?! Кто решил, что неправильно наслаждаться богатством и похотью?! Даже добродетельный человек может быть сломан!

— Что вы делаете? Пожалуйста, остановитесь! Папа! Папа!

Ло Сяньсянь не хотела звать папу, ведь ее отец был слаб здоровьем, и даже если бы он вышел, то мало что мог сделать. И все же она была маленькой девочкой. Вспомнив об этом, она, наконец, очень сильно испугалась и затихла.

— Чего ты орешь? Если твой отец выйдет, я его сломаю, как это дерево!

Девочка была в ужасе. Слезы наполнили ее глаза.

Соседствующая с ними семья Чэнь отправилась навестить родственников в соседнюю деревню, поэтому некому было остановить этого сумасшедшего.

Безумец тряс дерево, пока все мандарины не упали, но