– Войди, Джари.

– Пожалуйста, извините меня, ваше превосходительство, но его превосходительство Мешанг и ее высочество прибыли и ожидают удовольствия видеть вас обоих, когда вам будет удобно.

– Передай его превосходительству, мы придем сразу же, как только переоденемся. – Локарт не заметил выражения облегчения на лице Джари, когда Шахразада кивнула ей и лучезарно улыбнулась.

– Я напущу вам ванну, ваше высочество, – сказала Джари и прошла в ванную комнату. – Разве не чудесную весть принесла вам ее высочество, ваше превосходительство? О, примите мои поздравления, ваше превосходительство, самые горячие поздравления…

– Спасибо, Джари, – ответил Локарт, не слушая ее; он думал о будущем ребенке, о Шахразаде, утонув мыслями в тревогах и радости. Так все теперь запуталось, стало таким сложным.

Застольная беседа была скучной, в ней доминировал Мешанг, теперь, став главой семьи, он всегда это делал, Шахразада и Зара едва принимали участие в разговоре, Локарт говорил совсем немного; какой смысл рассказывать о Загросе: Мешанга никогда ничуть не интересовало его мнение или то, чем он занимался. Дважды он едва не выпалил им о том, что случилось с Каримом, – незачем им пока говорить, подумал он, пряча свое отчаяние. Зачем быть дурным вестником?

– Вы не находите, что жизнь в Тегеране стала трудной? – спросил он.

Мешанг весь вечер стенал по поводу новых правил, введенных на базаре.

– Жизнь всегда трудна, – ответил Мешанг, – но если ты иранец, опытный базаари, обладающий осторожностью и знаниями, то упорным трудом и логикой можно обуздать даже Революционный комитет – нам всегда удавалось держать в узде сборщиков налогов, правителей, шахов, комиссаров и британских и американских пашей.

– Я очень рад это слышать, очень рад.

– А я очень рад, что вы вернулись, я хотел поговорить с вами, – сказал Мешанг. – Сестра сказала вам о ребенке, которого она носит?

– Да-да, сказала. Поистине чудесная новость!

– Да, безусловно. Хвала Аллаху. Каковы ваши планы?

– Что вы имеете в виду?

– Где вы собираетесь жить? Как вы теперь будете платить за все?

Возникшее молчание было бездонным.

– Управимся как-нибудь, – начал Локарт. – Я намере…

– Не вижу, как это у вас может получиться, если рассуждать логически. Я просматривал счета за прошлый год… – Мешанг замолчал, увидев, что Зара поднялась с места.

– Не думаю, что сейчас подходящее время говорить о счетах, – сказала она, внезапно побледнев; вместе с ней побледнела и Шахразада.

– А вот я как раз думаю, – сердито сказал Мешанг. – Как моя сестра сможет выжить? Сядь, Зара, и слушай! Садись! И когда я в будущем скажу, что ты не пойдешь на демонстрацию протеста или еще куда-нибудь, ты подчинишься моему приказу или я высеку тебя! Сядь на место! – Зара повиновалась, шокированная его безобразным поведением и жестокостью. Шахразада была потрясена, ее мир рушился вокруг нее. Она увидела, как ее брат повернулся к Локарту. – Итак, капитан, ваши счета за прошлый год, счета, оплаченные моим отцом, не говоря о тех, которые еще не оплачены, значительно превышают вашу зарплату. Это правда?

Лицо Шахразады было пунцовым от стыда и злости, и, прежде чем Локарт успел что-нибудь ответить, она быстро произнесла своим самым сладким голосом:

– Дорогой Мешанг, ты совершенно прав, что заботишься о нас, но наша кварти…

– Прошу тебя помолчать! Я должен спросить об этом у твоего мужа, а не у тебя, это его проблема, не твоя. Итак, капи…

– Но, дорогой Меша…

– Замолчи! Итак, капитан, это правда или нет?

– Да, это правда, – ответил Локарт, отчаянно пытаясь отыскать выход из положения, в которое попал. – Но вы помните, что его превосходительство отдал мне квартиру, фактически весь дом, и арендная плата за другие квартиры шла на оплаты счетов, а остальное составляло содержание, которое я передавал Шахразаде, за что был бесконечно признателен. Что касается будущего, я позабочусь, чтобы Шахразада ни в чем не нуждалась, разумеется, я позабочусь об этом.

– Из каких средств? Я ознакомился с вашим соглашением о разводе, и мне ясно, что, учитывая те выплаты, которые вы должны передавать своей бывшей жене и ребенку, у вас немного шансов на то, чтобы защитить мою сестру от нищенского существования.

Локарт задохнулся от гнева. Шахразада шевельнулась в своем кресле, Локарт увидел ее страх и подавил в себе желание треснуть Мешанга лицом об стол.

– Все в порядке, Шахразада. Твой брат имеет право спросить. Это справедливо, и он прав. – Он прочел скрытое высокомерие на точеном красивом лице и понял, что сражение началось. – Мы управимся, Мешанг, я управлюсь. Наша квартира, она не будет оставаться конфискованной вечно, или мы найдем другую. Мы спра…

– Нет ни квартиры, ни здания. Оно сгорело в субботу вечером. Целиком, дотла.

Они посмотрели на него, разинув рот, Шахразада была потрясена больше всех:

– О, Мешанг, ты уверен? Почему ты не сказал мне? По…

– У тебя столько квартир, что ты даже не проверяешь их время от времени? Дом сгорел, полностью!

– О Господи, – пробормотал Локарт.

– Вам лучше не богохульствовать, – сказал Мешанг, он с трудом сдерживался, чтобы не злорадствовать открыто. – Так что никакой квартиры нет, дома нет, ничего не осталось. Иншаллах. Теперь, как вы намереваетесь оплатить свои счета?

– Страховка! – воскликнул Локарт. – Дом должен быть застрахо…

Его голос утонул в раскатах громового хохота, Шахразада опрокинула бокал с водой, но никто этого не заметил.

– Вы думаете, страховка будет выплачена? – язвительно поинтересовался Мешанг. – Это сейчас-то? Даже если бы какая-то страховка и была? Вы перестали мыслить разумно, никакой страховки нет и никогда не было. Итак, капитан, большие долги, денег нет, капитала нет, дома нет, хотя он и так юридически вам не принадлежал, просто жест для сохранения лица, который мой отец сделал, чтобы вы имели средства заботиться о Шахразаде. – Он взял кусочек халвы и бросил себе в рот. – Итак, что вы предлагаете?

– Я управлюсь.

– Каким образом, прошу, расскажите мне… и Шахразаде, разумеется, она имеет право, законное право знать. Как?

Шахразада пробормотала:

– У меня есть драгоценности, Томми, я могу их продать.

Мешанг позволил словам повиснуть над столом, наслаждаясь тем, что Локарт загнан в угол, унижен, раздет донага. Грязный неверный! Если бы не Локарты этого мира, алчные иноземцы, эксплуататоры Ирана, мы были бы свободны от Хомейни и его мулл, отец был бы жив, Шахразада вышла бы замуж за подобающего человека.

– Итак?

– Что вы предлагаете? – спросил Локарт, не видя выхода из ловушки.

– Что вы предлагаете?