– А не нужно было торопиться, – мстительно сказал Упырь. – Но даже если мы и не найдем никакого Протона, что вам мешает наврать, что нашли? Кино есть кино.

– Да, – задумчиво кивнул продюсер. – Кино есть кино.

У Елены Григорьевны они позавтракали на скорую руку, и мечты Аспирина о борще в принципе имели под собой основу. Но пришлось снова довольствоваться консервами. Актер Белов ковырялся в саморазогретой рисовой каше с говядиной довольно уныло. А вот Михайловский и, что самое удивительное, референт Эдуард слопали свои порции с видимым аппетитом. Последний смотрелся молодцом с того самого момента, когда вспомнил медицинские навыки. Небось приятно было почувствовать себя нужным и полезным. Не просто кофе приносить и записывать за шефом умные и глупые мысли, а реально пригодиться в сложной ситуации.

– Прошу не бухать, – предостерег Упырь. – Перед сном по чуть-чуть, чтобы спалось лучше, а пока – не надо. А то начнете и не остановитесь.

– Было бы с чего, – пессимистически произнес Аспирин, поболтав полупустую флягу.

– А ты в пищеблоке посмотри, – посоветовал Соболь, удобно растянувшийся на диване. – У детей явно пара бутылок завалялась. Ну или у поварихи здешней, хе-хе.

Разумеется, Аспирин никуда не пошел, хотя о заначке поварихи вполне мог задуматься. Вместе с Упырем они сбили замок и поднялись на плоскую школьную крышу.

– Дождик будет, – заметил Аспирин, глядя на серое небо и плывущие по нему рваные тучи. Вокруг из зелени торчали многоэтажки. Наверное, раньше здесь все было точно так же, только слышны были шум города и голоса детей внизу…

– Да… Может, и к лучшему. В дождь многие твари прячутся, да и аномалии видно.

– Угу… Только он нам завтра нужен, а сегодня не нужен.

Оба помолчали.

– Ну и как тебе здешняя Зона? – спросил Упырь, садясь на вентиляционный кожух.

– Дерьмо. – Аспирин сплюнул. – Все не так. Вроде и не слишком опасно, и барахла разного полно валяется кругом, но гори оно все пламенем, чува-ак. Кстати, я так далеко ни разу не заходил.

– Если верить Вали Кругами и прочим, самая жесть в центре. Тут ерунда.

– Не знаю, не знаю, чува-ак. И не потому, что троих потеряли. Я Москву и раньше не любил, знаешь? Неправильный город. И менты меня постоянно задерживали, документы проверяли, словно у меня рожа преступничья. Ну скажи, нормальная ведь у меня рожа, чува-ак?

– Терпимая…

– Вот, а они руки крутят, сволочи. Это я уж молчу, что было, когда на футбол гоняли.

Они снова помолчали.

– Знаешь, – сказал Аспирин, – а я точно завяжу. Вот вернемся, получим с продюсёра бабки, и завяжу. Надоело. Сегодня как прошел я под мостом в Скунсово, а потом разряд вас чуть не поджарил – тут и решил.

– Я и сам, наверное, завяжу. Или пойду с горя консультантом в ЦАЯ. Им люди нужны, хоть и платят копейки. А ты небось в Гудауту свою поедешь? Море, чача, виноград, мясо на огне жарят? Катер ты еще хотел купить, меня с собой в долю звал…

– Да не поеду я в Гудауту, – махнул рукой Аспирин и почему-то сделался очень печален. – Жениться я хочу.

– Опа! – удивился Упырь. – На ком? Не на той светленькой, что в ресторане «Маркиз» официанткой?

– Не, ты что, чува-ак… Это так, мимолетное увлечение. Мышка бежала, хвостиком махнула. У меня все серьезнее. Солидная такая женщина, фундаментальная.

– В смысле веса и комплекции? – не удержался Упырь.

– В смысле ума и взглядов на жизнь! Домик уже присмотрели, на Брянщине. Места – я тебя умоляю, озеро рядом, леса, поля! Грибов – хоть заройся! Сок березовый, рыбалка… Огородик заведем, чтобы вышел утром, сорвал клубничку там или морковку и сожрал немытую даже, потому что все свое, без химии…

– Корову…

– Чего?

– Корову, говорю, заведешь. Поросяток.

– И заведу. Сам же приедешь, молоко будешь пить парное, – серьезно сказал Аспирин. – Не пил небось ни разу парное молоко, черная душа? Или боишься, что оно белое и сквозь тебя просвечивать будет?

Ответить Упырь не успел. Из люка высунулась голова Соболя, который без обиняков сообщил:

– Поздравляю. Кажется, загнулся наш продюсер.

Когда Аспирин и Упырь ворвались в учительскую, шторы были раздвинуты, а Оскар Никитович Михайловский лежал на полу, вытянувшийся и закостеневший. Пальцы скрючены, лицо искажено страдальческой гримасой, глаза широко открыты.

Рядом с продюсером стоял на коленях референт Эдуард и тихонько плакал.

– Песец… – выдохнул Аспирин.

И референт зарыдал.

* * *

Упырь быстро осмотрел Михайловского. Проверил пульс – еле-еле, но прощупывается.

– Живой он… Ты же фельдшер, чего разрыдался тут, как фонтан слез?! Не мог проверить?

– Я… Я растерялся… – всхлипывая, промямлил Эдуард.

– Так… Что же с ним такое…

Все мышцы Михайловского были напряжены, глаза остекленели, зрачки на свет не реагировали. Руки были сжаты в кулаки.

В кулаки…

– Ну-ка, помоги, – Упырь толкнул референта локтем в бок и принялся разжимать пальцы Михайловского. Совместными усилиями это удалось. В левой руке не было ничего, а из правой на ламинат выкатился небольшой полупрозрачный камешек фиолетового цвета. Он упал рядом с ногой Эдуарда, и тот испуганно отскочил в сторону.

– Что это за фигня?! – злобно спросил Упырь. – Была у него такая?

– Я… Я не видел…

– Володя?! – Упырь повернулся к Белову. Тот стоял, побледнев и прислонившись к стене.

– Он подобрал возле метро… Я говорил, что не надо брать!

– Подобрал. Понятно.

Упырь взял со стола карандаш и осторожно постучал по камешку. Тот слегка засветился и тут же погас.

– Артефакт, чува-ак, – тоном заправского специалиста сказал Аспирин. – Я такого раньше не видел, но сто пудов артефакт, зуб даю.

Упырь позаимствовал из письменного прибора еще один карандаш, потом аккуратно, словно суши палочками, ухватил артефакт и бросил его в ящик стола. Подумал и заклеил ящик скотчем.

Михайловский все так же лежал, словно мертвая царевна в ожидании семи богатырей, или кто там ее домогался в сказке Пушкина – Упырь читал в школе, но давно забыл за ненадобностью.

– Сделайте что-нибудь, – попросил Белов.

– А что я сделаю?! – вызверился на него Упырь. – Я же не знаю, что это за артефакт, чем нейтрализуется его действие и нейтрализуется ли вообще… Черт, я вообще не разбираюсь в местных артефактах, в них даже Центр Аномальных Явлений не разбирается, потому что они тут появляются, как грибы после дождя, и их не успевают изучать… А потому я вас предупреждал еще в самом начале! Не надо! Хватать! Ничего! Без спроса!