В столице уже находилось много разного рода мастеров, своих и иностранных; Псков славился каменщиками, Новгород — резчиками и живописцами, однако этого было недостаточно. Иван IV даже запрещал продавать в Литву ливонских пленников, знающих какое-либо мастерство, и велел присылать их в Москву. Относительно архитектурного искусства влияние византийское в XV веке заменилось влиянием западноевропейским. Но в живописи византийские образцы удержались гораздо долее: памятниками ее кроме икон служат еще миниатюрные рисунки в рукописных житиях святых, которые переписывались и раскрашивались монахами в монастырях.

Иконопись на Руси считалась священным занятием и находилась под непосредственным надзором церковных властей. Подробные сведения о том, как изображать священные лица и события соответственно преданиям и обычаям церкви, тщательно передавались от мастеров ученикам, от одного поколения к другому. (Рукописные сборники таких сведений известны под именем подлинников.) Таким образом, русская иконопись должна была ограничиться одним подражанием, или так называемыми переводами, но зато она сохранила строгий византийский стиль, т. е. древнейший стиль христианского искусства. По некоторым различиям во внешних приемах («пошибах») ее делят на два главные письма или школы: новгородское и московское. Иконы новгородского письма сохраняются преимущественно в старинных церквах Новгородской области: до XVI века они ближе других. удержали византийский стиль. Представителем московской школы является монах Троицкой лавры Андрей Рублев, в XV веке. Впоследствии в Москве образуется школа «царских» иконописцев, состоявших в ведении Оружейного приказа. Во второй половине XVII века начальным лицом этой школы был известный Симон Ушаков. Так как в Москву постоянно вызывались лучшие иконники, то здесь постепенно сглаживалось различие между потирами, притом московская иконопись подверглась некоторому влиянию иностранных мастеров, которых выписывали из-за границы цари Михаил и Алексей. (Появляется так называемое фряжское письмо, составляющее переход от иконописи к живописи[98].)

Вообще русское искусство находилось далеко не в цветущем состоянии. В Москве при царском дворе постоянно жили многие художники, вызванные из-за границы: литейщики, золотых и серебряных дел мастера и проч. (мало-помалу они населили в Москве целую Немецкую слободу). Но русские люди, поступавшие к ним в ученье, никогда почти не достигали звания настоящих мастеров и оставались на степени ремесленников: иностранцы с намерением не открывали русским всех тайн своего мастерства, чтобы удержать за собою монополию искусства в России. Главная же причина, неблагоприятная развитию художественной деятельности, заключалась в недостатке образованности и в бедности государства. Роскошь и великолепие встречались только в столице, особенно при царском дворе, куда собиралось все лучшее из иностранных и туземных произведений; между тем как столичные храмы и царские палаты изобиловали золотою и серебряною утварью с драгоценными камнями, в простых сельских храмах церковные сосуды были отчасти оловянные, отчасти сделаны из дерева.

Русский город разделялся обыкновенно на три части, внутри лежал замок или кремль; поселение около кремля называлось посадом, который иногда был также окружен стенами или валом; к посаду примыкали еще слободы (названные так по льготам, которыми они пользовались сравнительно с простыми селами). Слободы носили имена по занятиям своих жителей, например Рыбная, Ямская, Стрелецкая, Казацкая и проч. Городские стены были деревянные и только в самых значительных городах каменные с высокими зубцами; по стенам возвышались двух- или трехъярусные башни с отверстиями для стрельбы из пушек и пищалей. Кругом стен иногда ставились двойными или тройными рядами столбы из толстых бревен с перекладинами (надолбы), которые должны были затруднять подступы к городу. Кроме того, на южных границах, постоянно угрожаемых татарами, окрестности городов и «острогов» были в разных направлениях изрезаны земляными валами и плетнями со множеством лесных засек и завалов. В той стороне встречались почти одни крепости, простые же селения были весьма редки.

Внутренность города прежде всего занималась казенными зданиями, каковы: приказная изба, воеводский двор, государева житница с хлебными запасами для служилых людей, тюрьма и проч. Тут же находились «осадные дворы» соседних помещиков, которые во время неприятельского нашествия собирались в город. Посады были наполнены по преимуществу домами торговцев и ремесленников.

Каждый двор огораживался забором или острым тыном; дом располагался большею частью посредине двора и состоял из нескольких жилых строений, соединенных между собою сенями или крытыми переходами. У зажиточных людей дома имели нижний этаж («подклет»), назначенный для прислуги или для амбаров, а наверху делалась еще надстройка («терем»). У боярина весь двор был застроен избами для его многочисленной «дворни» и разных хозяйственных заведений, так как богатые помещики того времени почти все нужное для домашнего обихода приготовляли у себя дома своими слугами. За главным двором находился еще двор, где помещались экипажи, домашние птицы, скот, разные житницы и пр. Сад и баня («мыльня») составляли необходимую принадлежность всякого порядочного дома.

Внешняя отделка и внутреннее убранство частных жилищ не отличались богатством или разнообразием. Ворота, ставни, перила и другие наружные части дома обыкновенно украшались узорчатою резьбою и балясами или кувшинообразными колонками. Окна в бедных домах были малы и затягивались кожею или пузырем, а у зажиточных людей в них вставлялись пластинки слюды, иногда расписанные разными красками и фигурами. Внутри покоев главное место занимали образа святых и Богородицы, иногда с серебряными окладами в створчатых киотах; иконы наполняли весь передний угол; пред ними висела лампада. Для стен самым обыкновенным украшением служили так называемые лубочные картины, которых грубые, уродливые изображения вполне удовлетворяли неприхотливому вкусу наших предков[99].