держу. Но, по-моему, для мести еще рановато. Даю рупь за сто, они ее где-то здесь оставили.

Оба приуныли. Найти на рынке, пусть даже пустом, спрятанного человека — работа не из простых. Но им снова повезло. Со стороны дебаркадера послышался шум подъехавшей машины и приглушенные голоса.

— Салам, Ибрагим! Мы привезли девчонку. Она там, у сторожа.

Крюк не скрывал тихой радости.

— Ибрагим — это мой старый друг, — пояснил он. — Помнишь как мы с тобой познакомились? Так вот, те, кого мы отметелили тогда на пустыре, были люди Ибрагима. Но его самого могу бить только я сам. Ты уж не обижайся.

Хорст пожал плечами.

— Как скажешь, я могу и потерпеть. Но боюсь, что Машку я найти не смогу. Голова еще плохо соображает.

Крюков заинтересовался редким феноменом.

— Голова плохо соображает, но драться не мешает?

— Это я могу в любом состоянии, — заверил сыщика Хорст.

Крюков призадумался. В это время помощники Ибрагима потащили со стороны одного из складов большой мешок. Крюков так и загорелся.

— Опа! А вот и мешок с подарками от Деда Мороза! Заметил, откуда перли? Надо будет туда утречком наведаться.

Сторож, передавший мешок, остался с Ибрагимом наедине. Момент для нападения был подходящий, но тут Ибрагим спросил у сторожа:

— А где девчонка? Не сбежала?

— В бытовке запер, — ответил тот. — У меня тут зиндана нет.

— Так не шути. Веди ее сюда, — жестко приказал Ибрагим.

— Давай так — я займу твоего Ибрагима, ты выведешь Машку, а потом, если останется время, спокойно сможешь добить своего друга. Как тебе такой вариант? — предложил Хорст.

Крюков был вынужден согласиться. Он осторожно последовал за сторожем в сторону административного корпуса.

Хорст спокойно вышел из тени и направился к Ибрагиму. Тот посмотрел на него с удивлением. Хорст несколько расслаблено приблизился к работорговцу.

— Эй ты, черный, закурить не найдется?

Ибрагим чуть не задохнулся от злости. Так к нему давно никто не обращался, разве что менты. И где? Посреди рынка, на его, можно сказать, суверенной территории!

— Ишак, маму твою йоп! — заорал Ибрагим и бросился на обидчика с намерением сровнять его с асфальтом.

— Ты лучше бы своего маму йоп, дешевле получится, — посоветовал Хорст и добавил: — Твой мама сам ишак! И папа тоже ишак.

Ярость Ибрагима не знала меры. Этого Хорст и добивался. Он легко ушел от сумбурной атаки горячего южного парня и сам провел несколько болезненных ударов по почкам и печени противника. Он мог бы его вырубить, но обещал оставить немножко и для Крюкова. Поэтому бой затянулся на неопределенное время.

Сыщик осторожно шел за сторожем. По силуэту и движениям он определил, что имеет дело с молодым и крепким мужчиной. Вероятно, работа ночного сторожа не была для того основной. Крюков не стал недооценивать противника, поэтому сразу отбросил первый пришедший ему в голову план — взять его живым и допросить. Он решил дождаться, пока тот сам приведет пленницу.

Он затаился у входа в здание администрации рынка. Сторож затопал наверх по ступенькам лестницы. Звякнул дверной замок. Потом дверь хлопнула снова. Теперь по лестнице спускались двое. Шаги звучали торопливо.

Сыщик отошел немного назад, за ближайший ларек. Он собирался перехватить сторожа, когда он пройдет мимо него. Но он ошибся. Сторож не пошел через рынок, а потянул пленницу за угол, к забору. Только теперь Крюков заметил в этом месте неприметную калитку. Сторож загремел ключами. Может быть, с той стороны забора их ждали люди Ибрагима с машиной? Вполне вероятно…

Крюков в несколько неслышных пружинистых прыжков достиг забора, когда сторож справился с замком и толкнул Машку к калитке.

— Уходи, быстро! — тихо, но внятно произнес сторож.

Крюков сразу раздумал его бить. Он передвинулся ему за спину и так же тихо скомандовал.

— Стоять, бояться, уголовный розыск!

Сторож обернулся. Это был действительно молодой парень кавказской наружности. Крюкова он совсем не испугался. Очевидно, он опасался увидеть кого-то другого. Может быть, Ибрагима?

Сыщик не ошибся в своем предположении.

— А где Ибрагим? — спросил парень.

— Его там сейчас бьют. — успокоил его Крюков. — Если поторопишься, можешь поучаствовать.

— Не сейчас. У меня тут есть дела поважнее. Что ты хочешь?

— Забрать ее, — Крюков указал на Машку.

Парень повернулся к ней.

— Знаешь его? — спросил он. — Хочешь с ним поехать?

Машка, несмотря на пережитые потрясения, признала в сыщике мента, приходившего как-то к ее отцу.

— Да, я с ним поеду, — наконец проговорила она.

Опер шагнул к ней и взял под руку. Профессиональным чутьем он с высокой степенью вероятности признал в парне своего. Если не опера, то внедренного агента.

— Запомни, меня зовут Крюк. Опер Крюк, — сказал он. — Будут проблемы с ментами, меня спросишь. Бывай.

— Постой! Ударь меня, чтобы следы остались, — попросил парень.

Следы? Это запросто. Крюков оставил подопечную и огляделся. На соседнем прилавке сиротливо валялся забытый образец — резиновая кеда. Он взял ее и помахал в воздухе.

— Подставляй глаз. Будет отличный синяк. И, что самое главное, никаких внутренних повреждений. На себе проверял.

Удар получился на славу. Сыщик отбросил инструмент и вернулся к Машке. Они вышли на совершенно пустой проулок позади рынка.

— Как тебя звать? — на прощанье спросил сыщик сторожа.

— Алан, — ответил тот, держась рукой за наливающуюся лиловым баклажаном глазницу.

— Слушай, Алан, посмотри там, чем мой друг занимается. Если сможешь, передай ему, чтобы заканчивал с Ибрагимом и уходил. Завтра я его найду.

Сыщик повел Машку к оставленной «рябухе» и услышал, как у них за спиной Алан запирает калитку.

Закрыв ее, Алан поспешил туда, где оставил Ибрагима. По дороге он услышал какой-то шум. На драку это было не похоже. Приблизившись, он понял, что опоздал. Хорста и Ибрагима держали под прицелом коротких автоматов двое постовых. Это были менты, прикормленные Мусой.

— Э, я охранник, что случилось? — спросил Алан милиционеров.

— Сейчас разберемся, — заверил его один из них. — Вот эти двое тут дрались. Ты их знаешь?

Алан кивнул Ибрагиму.

— Вот этого знаю, он наш.

Ибрагима отпустили, Хорсту же накинули наручники и потащили к выходу с рынка.

Ибрагим бросился к Алану, увидел его заплывший глаз.

— Слюшай, что случилось?

Тот покачал головой.

— Не знаю. Я вел к тебе девчонку, на меня напали. Вырубили с первого удара, ничего не помню. Когда очнулся, девчонки не было. Я пошел искать тебя.

— Ишаки, маму их йоп! — воскликнул Ибрагим. — На меня тоже напали. Вон тот ишак. Я ему отомщу! В камере зарэжу, мамой клянусь!

И он бросился догонять патрульных, уводивших Хорста.

— Слюшай, э! Падажди! Я тоже дрался! Меня тоже сажай!

Один из