– Быстро же работает опека! – восхитилась Марина.

– И что? – не обращая внимания на восклицание подруги, спросила Алла.

– Он сказал, что этот вопрос требует согласований, а потому придется подождать.

– А вас не удивило, что, как только вы обратились ко мне и я начала наводить справки, сына сразу вернули? – задала совершенно закономерный вопрос Марина. – Если закон на стороне представителей органов опеки, чего они так испугались?

– Я… я думала об этом, – едва слышно ответила Иночкина. – Но мне… мне было…

– Вам было важнее вернуть детей, чем разбираться, – закончила за нее Алла. – Это понятно. А можно поговорить с этой вашей соседкой, которая стала свидетельницей случившегося?

– Она сейчас в больнице, ей сделали операцию на глаза… Но, если нужно, я скажу в какой.

– Спасибо, это бы очень нам помогло. Я позвоню нашему психологу, и она с вами свяжется.

– Не понимаю я этих женщин! – с возмущением фыркнула Марина, когда они с Аллой вышли на улицу, под мелкий весенний дождик, который, впрочем, мало чем отличался от осеннего.

– Чего ты не понимаешь? – решила уточнить Алла.

– Самим нечем задницу прикрыть, а они – рожать, да не одного, не двух, а как можно больше, словно пытаются выполнить стахановский план!

– Знаешь, я, может, скажу какое-то клише, но только за счет таких женщин и происходит естественный прирост населения! – покачала головой Алла. – Вот взгляни на нас: взрослые, самодостаточные женщины, но мы бездетны. И нас сотни!

– Неправильное сравнение! – возразила Марина. – Лично я никогда не горела желанием заводить детей… по крайней мере, пока не найду того, с кем их можно совместно воспитывать. Ну, теперь уже об этом и говорить поздновато… А у тебя еще все впереди – если, конечно, сама захочешь! И у нас, по крайней мере, есть деньги для того, чтобы растить детей, верно?

Алла подумала о том, что давно могла бы стать матерью, если бы не пошла на поводу у гражданского мужа и не сделала аборт.

– Если все будут заводить детей только в соответствии со своим материальным положением, Россия вымрет! – заметила она вслух.

– Ой, только вот не надо мне проповедей вроде того, что если Бог дает ребенка, то он дает и на ребенка – чушь это все! Презервативы не просто так придумали… Ты вспомни все эти сообщения в СМИ про детей, которых убивают родители как родные, так и приемные. Про детей, которые заживо сгорают в домах, не предназначенных для проживания людей, потому что их отцы и матери так бедны или пьяны, что не дают себе труда заменить неисправную электропроводку или отремонтировать печь. А еще подумай о детишках-«маугли», запертых в квартирах без еды – некоторых спасают, но другие так и не дожидаются помощи… Нет, ты меня не убедила: надо пользоваться средствами контрацепции, если у тебя нет денег на содержание детей, и строить свою жизнь, не полагаясь на мужчин, которые в любой момент могут помахать тебе ручкой! – и Марина сделала соответствующий жест.

Алла знала о принципах, которые исповедует ее подруга.

Несмотря на ее нестандартные размеры, у Марины хватало поклонников. Она беззастенчиво пользовалась их щедростью и связями, которые в конце концов возвели ее на вершину питерского юридического «Олимпа», но ни разу не позволила себе увлечься настолько, чтобы потерять голову.

В юности они не были знакомы, а потому Алла не знала, всегда ли Марина была такой циничной и расчетливой в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной. Она подозревала, что в молодости с подругой могло случиться нечто такое, что перевернуло ее представление о любви, но она не могла вот так просто спросить ее об этом.

Однако в чем-то Марина права: в поисках личного счастья женщина не должна заходить настолько далеко, чтобы из-за ее выбора страдали другие. Особенно – дети.

Вот взять, к примеру, Ольгу Иночкину Она, конечно, неплохой человек: несмотря на ошибки, совершенные в юном возрасте, нашла в себе силы взяться за ум. Но не стоит забывать, что из-за этих ошибок ее старшая дочь до сих пор находилась в детском доме, а судьба второй дочери неизвестна. Что же касается маленького сына Иночкиной…

Порывшись в сумочке, Алла вытащила мобильный и набрала номер Осипова.

– Игорь, помните, вы предлагали взломать этот сайт, как там его…

– Vuggevise?

– Да. Ломайте!

– А как же международные отно…

– Плевать на отношения! Если придется, я возьму ответственность на себя: ломайте этот чертов сайт и попытайтесь выудить оттуда все, что удастся!

– Будет сделано, Алла Гурьевна!

Осипов произнес это как-то уж слишком жизнерадостно, словно она предложила ему кусок шоколадного торта – ну почему все технические специалисты так любят нарушать правила – их хлебом не корми, дай сделать что-нибудь противозаконное! И такие люди работаю в СК…

До Следственного комитета Алла добиралась на маршрутке. Марина предлагала ее подвезти, но она хотела поразмышлять в одиночестве. И вовсе не о текущем деле.

Алла думала о том, насколько сильно ее желание иметь детей. Раньше эти мысли ее не посещали: она жила с гражданским мужем, оба строили успешные карьеры и не торопились ни с тем, чтобы официально оформлять отношения, ни с рождением наследников.

Алла прекрасно помнила свои ощущения, когда тест показал две полоски, словно это случилось вчера: она впала в панику. Как раз в тот момент ее переманивали из прокуратуры в Следственный комитет, они с Михаилом не расписаны и, по сути, он ей ничего не должен. Ребенок просто не вписывался в их плотный график! Однако позже, когда ей удалось собраться с мыслями, Алла решила, что все не так уж трагично. В конце концов если не сейчас, то когда? Если они с Михаилом продолжат тянуть с рождением детей, не упустят ли они время? Ее биологические часы тикают, и с каждым годом шанс удачной беременности уменьшается.

Приняв решение, она рассказала все Михаилу, однако его реакция была именно такой, как она предполагала: он испугался ответственности. А она не смогла отстоять свою точку зрения. Может, не так уж и хотела ребенка, но, скорее всего, боялась потерять любовника.

Аборт казался тогда единственно правильным выходом. Но потом, через несколько дней после операции, Алла вдруг отчетливо поняла, что совершила страшную ошибку.

Ну почему мы всегда крепки задним умом, почему не можем вовремя принять важное решение? Нам бы все обдумать, взвесить…

С тех пор не проходило и дня, чтобы Алла не думала об этом. Михаил ушел из ее жизни два года назад, но оставил в ней глубокий шрам, который постоянно напоминал о себе.

Каждый раз, видя на улице маму с ребенком, Алла думала о том, что у нее могла быть дочь (она почему-то была уверена, что именно дочь, а не сын).

Занимаясь повседневными домашними делами или ходя по магазинам, она ловила себя на мысли, что могла бы делать все это вместе с дочерью. Она наряжала бы ее, отводила в детский сад, потом провожала в школу. Они вместе готовили бы экзотические блюда и обсуждали новые фильмы.