Я поднял глаза и увидел, как Сара пытается удержать слезы, а Оливер обнимает ее за плечи. Хоть я и буду ужасно скучать по Саре, я был рад, что она встретила Оливера. Теперь, когда они нашли друг друга, у них впереди только хорошее.

А теперь пора уходить.

На душе было немного тяжело, когда я в последний раз смотрел на Букингемский дворец из отъезжающей машины. Он весь светился в темноте зимней ночи, как гирлянды на деревьях Лондона. Я знал, что такого места нет на всем белом свете. И даже если я больше никогда не ступлю сюда лапой, мне на всю жизнь хватит историй о Рождестве, когда я стал королевским корги.

Букингемский дворец и все мои друзья почти сразу скрылись из виду, а я на большой скорости помчался в единственное место во всей стране, где хотел встретить Рождество.

Домой. К семье.

Наконец-то.

По пути в Редхилл я почти задремал. За окном была темная и холодная ночь, сверкающий снег лежал повсюду. Но когда мы приблизились к моему району, я вскочил и стал смотреть в окно. Вот начальная школа Клэр, куда я ходил с ней по утрам, когда она была младше. А вот хирургия, где работает Эми. Там парк, в котором так здорово гулять. А это – магазин на углу, Джек водил меня туда каждое воскресное утро покупать газеты. А там…

Наша входная дверь, с блестящей серебряной цифрой семь.

Я дома.

Стоило большой черной машине остановиться, дверь открылась, и мое сердце наполнилось радостью. Вот они – Эми, Джек и Клэр, ждут в рождественских пижамах, оставшихся с прошлого года.

Только водитель выпустил меня из машины, я спрыгнул на землю и понесся к ним. Джек схватил меня на руки и крепко прижал к себе, а Эми и Клэр гладили и говорили, как же они соскучились.

Вот бы я мог сказать им то же самое, но, по-моему, они это и так знали.

– Простите, мэм, – обратился к Эми привезший меня лакей.

– Спасибо вам огромное, что вернули нашего Генри домой! – Эми потянулась обнять изумленного лакея. – Вы и представить не можете, сколько он для нас значит.

– Э… мы были рады, – ответил лакей. – Он определенно оживил обстановку во дворце.

– Не сомневаюсь, – проворчала Эми, но она улыбалась, глядя на меня.

– Вообще-то, мы привезли кое-что для вас, – продолжил лакей. – Из дворца. В благодарность за то, что позволили одолжить своего песика.

– Одолжить? – начал Джек, но Эми шикнула на него.

– О, это очень мило. Не стоило…

Эми прервалась, когда появился водитель, которого было едва видно из-за гигантской корзины с крышкой. Лакей подбежал помочь нести ее.

– Вау, – Клэр пялилась во все глаза. – Генри и правда произвел впечатление во дворце.

– Кажется, да, – согласился Джек. – А нас награждают за то, что мы позволили ему погостить, или за то, что забираем обратно?

Эми рассмеялась.

– Это не важно. Я просто рада возвращению Генри.

Но никто не был рад сильнее, чем я сам.

Лакей и водитель поставили гигантскую корзину на кухонный стол, дали Эми четкие указания не открывать ее до завтра, и уехали во дворец.

И тогда остались только мы, Уокеры – все, кроме Соки, которой я еще не видел.

– Ну, чем будем заниматься сейчас? – спросил Джек, садясь на ступеньки, чтобы снова меня погладить.

– Сегодня сочельник, – сказала Клэр. – И Генри дома. Давайте займемся чем-нибудь всей семьей.

Эми улыбнулась.

– Горячий шоколад и рождественский фильм? А для Генри собачий шоколад.

– Супер! – Клэр побежала в гостиную. – Чур, мне лучшее место. Пойдем, Генри! Можешь сесть со мной.

Я гавкнул в знак согласия и побежал следом. Да, хорошо быть дома.

– Ага. Значит, ты вернулся.

Рождественским утром я проснулся от взгляда ворчливой пушистой кошки, с мрачным видом сидевшей у моей корзины. Я словно никогда и не уезжал. Снова закрыл глаза.

– Кажется, так. Где ты была вчера, Соки? Пропустила мое грандиозное возвращение домой.

– Ты же меня знаешь, – сказала Соки и по-кошачьи изящно махнула лапой. – Ненавижу эти бурные эмоциональные сцены. Кроме того, я слышала, как они говорили о твоем возвращении. Подумала, что они во мне так сильно уже не нуждаются.

– Сильно не нуждаются?

Я надеялся, что Соки попытается приглядеть за семьей в мое отсутствие, но не очень-то верил, что она справится.

Соки вздохнула:

– Я не понимала, сколько всего людям нужно, пока ты не исчез. Кажется, даже хорошо, что ты вернулся. Значит, мне снова можно заниматься своими важными делами, а не нянчиться с семьей.

Важными делами Соки, насколько я мог судить по жизни с ней, было дремать, зевать, есть и бродить по окрестностям с таким видом, словно она тут хозяйка.

– Что ж, мне бы не хотелось отвлекать тебя от действительно важных дел, – сказал я. – Поэтому буду счастлив снова взять на себя ответственность за семью.

– Рада слышать, – сказала Соки и грациозной походкой отправилась к своему привычному месту – батарее в прихожей, чтобы свернуться там клубочком.

Я смотрел ей вслед, раздумывая, скучала ли на самом деле по мне кошка.

Эми первой спустилась по лестнице и, задержавшись, чтобы приласкать меня, пошла к плите.

– Как же здорово, что ты дома. Ты – наше рождественское чудо, Генри.

Я ткнулся носом ей в руку, чтобы показать, как сильно и сам рад быть дома.

– А уже можно открыть подарки? – спросила Клэр, вприпрыжку спускаясь по лестнице следом.

Она тоже остановилась, чтобы погладить меня.

– Скоро я расчешу тебе шерстку, Генри. Даже не пытайся меня остановить.

Эми улыбнулась ей:

– И тебя с Рождеством.

Клэр закатила глаза.

– С Рождеством, мам, – сказала она и обняла Эми. – Но серьезно. Подарки.

– Ты ведь помнишь, что в этом году каждому от меня только по одному? – встревоженно спросила Эми.

Обычно рождественским утром детей ждали целые горы свертков. Но теперь все, кажется, изменилось.

– Помню, мам. Но возвращение Генри – единственный подарок, который мне действительно хотелось.

Клэр снова опустилась рядом со мной и обняла.

– Отличная выходит экономия! – пошутила Эми.

– Но это не значит, что я не хочу открывать подарок из дворца, – ответила Клэр.

– Ах, этот…