Компьютер щелкнул, и на экране загорелся значок Скайпа.

— Энн Баскет, — прочитала Джин.

— Не буду мешать. — Дэвид поднялся и потушил сигарету. — Держи меня в курсе.

— Хорошо.

Уитенборн вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

— Здравствуйте, Энн, — произнесла Джин в микрофон. — Меня зовут Джин. Я рада с вами познакомиться.

— Здравствуйте, — ответила девушка мягким и слегка смущенным голосом.

Затем Джин увидела на экране ее лицо. Вероятно, Энн находилась дома. Рядом со столом на диване Джин увидела двух собак породы колли.

— Извините, пожалуйста, за беспокойство, — нерешительно продолжала Энн. — Я получила ваше письмо и хотела написать вам, но потом решила позвонить. Даже писать письмо и ждать на него ответа мне показалось слишком долго. Прошу простить меня, если я отрываю вас от важных дел. Вы — офицер американской армии? — спросила она, увидела форму Джин. — Вы писали о своей работе в городской больнице.

— Да, я работаю в больнице, — кивнула Джин. — Я офицер медицинского корпуса, хирург, как и вы. В рамках гуманитарной помощи мы оказываем содействие местным медикам, делимся с ними опытом. Вас не должно смущать подобное обстоятельство. В противном случае я бы не показалась перед вами вот так вот…

— Я понимаю. Нет — нет, я ни на секунду не заподозрила вас в обмане, — торопливо произнесла Энн. — Просто я удивилась некоторым обстоятельствам нашего с вами знакомства. Офицер американской армии знакома с Селимом и так много узнала от него. Подобные действия наверняка опасны. Американка, работающая в иракской клинике, которая на самом деле офицер, а не просто доктор.

— Я работаю в больнице не под своим именем, — спокойно ответила Джин. — Опасно, вы правы. Селим тоже до конца не знает, кто я, но от вас мне скрывать нечего, ведь мы на одной стороне.

— Об этом я и хотела спросить вас. — Лицо Энн неожиданно помрачнело. — С того момента, как вы впервые написали мне, я много думала. Все время размышляла о том, почему Селим сам не дал мне о себе знать. Скажите, — она понизила голос и наклонилась к микрофону, — с ним случилась беда? Он не просто живет со своими родственниками и помогает им, как вы мне сообщили. Он на их стороне? На стороне боевиков? Мне так подсказывает сердце, я чувствую это. Он с ними. — Ее большие светлые глаза неотрывно и испуганно смотрели на Джин с экрана лэптопа. — У Селима есть старший родственник. В Ираке его называют аятоллой ас-Садром. Именно он спонсировал обучение Селима, а потом забрал домой. Я слышала об ас-Садре по Би-би-си. У него большая армия и предостаточно сторонников. Ас-Садр то мирится с коалицией, то снова воюет с ней. Теперь он заключил мир с Аль-Каидой и поднял восстание. Скажите мне правду, — девушка взволнованно проглотила слюну, — Селим с ними? Он с Аль-Каидой? С фанатиками и убийцами? Они его заставили?

Джин молчала, позволяя Энн высказать все накипевшее в душе.

— Две сотрудницы нашей клиники погибли в метро во время взрывов в июле. Они ехали на работу и погибли в разных поездах. Мы до сих пор не можем оправиться от шока. — Возлюбленная Селима опустила голову. — Неужели Селим с ними, со страшными людьми из Аль-Каиды? Скажите, он стал убийцей? Они забрали его из Лондона, чтобы превратить в убийцу? Получается, его заставили убивать друзей, сокурсников, товарищей по вечеринкам. Чудовищно. Я правильно догадалась? — Энн снова посмотрела в глаза Джин.

— Не совсем, Энн. — Джин постаралась ответить как можно мягче. — Селим однозначно не имеет отношения к Аль-Каиде. Он боевик, охранник своего богатого родственника, того самого аятоллы ас-Садра. Селим — член его «Армии Махди», довольно крупной вооруженной группировки, но он не террорист, поэтому не имеет к Аль-Каиде никакого отношения, как и к взрывам в Нью-Йорке, Лондоне. С Аль-Каидой старший ас-Садр тоже никак не связан, иначе с ним никто из коалиции не станет иметь дело. Ас-Садр довольно долго являлся нашим союзником и еще будет им, я уверена, ведь ас-Садр — враг Саддама и, по сути, враг Аль-Каиды. В Ираке все очень нестабильно. Новая государственная власть пока слабая. Она держится целиком и полностью на пушках коалиции. Здесь много кланов, и у каждого своя вооруженная армия, боевики. Они постоянно враждуют между собой, заключая различные соглашения, потом от них отказываясь. Нам, европейцам и американцам, даже трудно представить себе, как можно жить в подобных условиях. У них здесь старообразное государственное устройство. Это же отсталая во всех отношениях восточная страна. Хотя… Вы ни в коем случае не должны думать о Селиме как об убийце. Он лишь боевик своего дяди, но не убийца безоружных европейцев и американцев, пострадавших в терактах. Я еще раз повторю — он не имеет к Аль-Каиде никакого отношения. Я говорю вам правду. Как бы ни был плох ас-Садр, докучающий нам своей переменчивой политикой, он добивается желаемого вполне допустимыми способами, какие и приняты на Востоке. Мы пытаемся справляться с последствиями, но к терактам последних лет он не имеет никакого отношения. Люди ас-Садра вооружены, но они воюют с теми, кто также имеет оружие при себе и готов к борьбе, то есть, как ни крути, скорее честно, чем нет. Помимо этого, сторонники ас-Садра часто возлагают на себя очень важные функции по регулированию порядка в городах, уборке мусора, доставке гуманитарных грузов населению, оказанию медицинской помощи. Это они патрулируют города в ночное время, впрочем, паля по машинам коалиции из гранатометов. Все мною перечисленное еще более или менее укладывается в местные рамки, весьма своеобразные, не буду спорить. Ас-Садр сам пострадал от Саддама. Тот убил практически всех его родственников за религиозные убеждения. Для нас он более потенциальный союзник, чем непримиримый враг, и его люди тоже.

— Вы меня успокоили. — Лицо Энн посветлело, и она улыбнулась. — Вы не поверите, я пережила тяжелейшие мучения и даже не знала, как дальше буду жить с этим грузом. Получается, мой любимый человек все-таки не стал убийцей!

— Селим написал вам удивительное письмо. — Джин миролюбиво улыбнулась. — Он писал его второпях, присев на колено, пока я оперировала раненого. Когда же я прочитала послание Селима, мне показалось, он долго думал и работал над написанным. Значит, он постоянно помнит о вас, мысленно разговаривает с вами. Вот все и вылилось в едином абзаце.

Энн молчала, опустив голову.

— Он мне сказал, — продолжила Джин, — отец приводил Селиму не одну невесту. Он хочет женить сына, ведь Селим остался единственным после смерти старшего брата. Ни одна из этих женщин, по словам молодого человека, не могла сравниться с вами.

— Скажите, — Энн подняла голову, — я могу приехать туда? Если он не может приехать ко мне в Лондон, может, мне можно поехать к нему? Вам нужны врачи, а я кое-что умею, и у меня неплохая репутация.

— Врачи нам нужны, — осторожно ответила Джин, — но вы работаете в престижной клинике. У вас, наверное, большая клиентура и очень хорошая зарплата…

— Зачем все это, когда он там, а я здесь. — Голос Энн дрогнул. — Да, я люблю свою работу, но там, с вами, я смогу принести больше пользы. Здесь я полезна только себе, занимаюсь научной деятельностью. Конечно, пациенты, приходящие ко мне, тоже страдают, но они живут в хороших условиях, а у вас наверняка не хватает специалистов, к которым можно беспрепятственно обратиться. Важнее всего то, что я буду рядом с Селимом. Я устала от одиночества и от памяти, преследующей меня, когда невозможно забыться, а можно только погружаться в безысходность. Я готова приехать и работать, хоть санитаркой. Вот только собаки. — Она повернулась к своим четвероногим друзьям. — Мне будет жаль отдавать их в приют. Придется отвезти в Корнуолл к родителям.