— Но он там! — уверенно произнес Аято. — В нашем отряде его быть не должно. Аланец тогда вряд ли бы что-нибудь узнал. Ведь у мерзавца возникли большие сложности с передачей информации. Майор не успел перехватить колонну…

— Или не желал, — добавила Линда. — Его цель состояла в другом. Мутантки Стила не интересовали, он любой ценой хотел уничтожить Олеся. И добился своего. Теперь факт становится очевидным.

— Но кто же предал группу? — не унимался японец.

— Из тех, кто присутствовал на Совете, в лагере остались пятеро, — рассудительно заметил Родригес. — Стюарт, Пеньель. Азамат, Оливейра и Костидес. Вывод напрашивается сам собой — один из них.

— Вот-вот, — кивнул головой француз. — Так же думает и Пол. Но кто именно? Все названные люди на Тасконе уже больше полутора лет. Не раз бывали в боях и за спинами друзей не прятались. Подозревать можно любого.

— Да, задача непростая, — сказал де Креньян. — Впрочем, Стюарта из списка я бы вычеркнул. Мы знаем его слишком хорошо. Остается четверо. Извини за эти слова, Лоран.

— Все нормально, — улыбнулся Пеньель. — Когда речь идет об измене, подобные обиды неуместны. Хочу лишь отметить, что Канн как-то своеобразно относится к названной четверке. Он не ставит нас в наряды, не привлекает на охрану колонн…

— Хочешь сказать, предатель его человек? — спросил Хосе.

— Мне так кажется, — вымолвил француз. — Пол ищет доносчика, а Оливер пытается обезопасить мерзавца…

— Разумно, — проговорил Олесь. — Но сейчас мне в голову пришла одна интересная мысль. Шанс не велик, однако его надо обязательно использовать. Сколько людей привел с собой Канн на «Центральный»?

— Тридцать, — непонимающе ответил Лоран.

— Хорошо… Очень хорошо, — с улыбкой на лице произнес русич.

Наемники с интересом смотрели на Храброва. Они ожидали пояснений. Вместо этого, Олесь положил руку на плечо Пеньеля и с просьбой в голосе сказал:

— Лоран, тебе придется вернуться в лагерь.

— На базу? — удивленно воскликнул француз. — А как я объясню смерть своих надсмотрщиков? Оливер наверняка захочет получить от них информацию…

— А ты не говори, что они мертвы, — вымолвил русич. — Отсутствие воинов объяснишь подозрительностью гетер. Колонна ушла, и сведений о ней нет. По мнению аланцев, отряд погиб в секторе Непримиримых. Вот ты и скажешь, будто мутантки хотят видеть Храброва или человека, участвовавшего в экспедиции…

— Не улавливаю смысла, — произнес Дойл.

— Сюда пошлют Стюарта, — усмехнулся Олесь. — Единственный оставшийся в лагере человек, которому оливийки доверяют. Вместе с ним из блокады вытащим ещё с десяток наших товарищей, но делать это надо крайне осторожно. О том, что группа уцелела, сообщишь только Полу. Пусть набирает в отряд наиболее надежных, проверенных людей. И передай — проблему с инъекциями мы решим. Но за антидот придется заплатить.

Пеньель взглянул на Храброва, но ничего не сказал. Он знал, русич слов на ветер не бросает. Значит, намечается большая драка. Либо они достанут ампулы, либо погибнут. Вполне приемлемая дилемма для рабов. Рано или поздно цепи надо сбрасывать, как бы ни высока была цена.

Поздно вечером, когда жара окончательно спада, земляне двинулись к выходу из города. Они остановились возле последних домов, рядом с постами наблюдения гетер.

Не спеша, по очереди, воины прощались с Лораном. От него сейчас многое зависело.

Что задумал Олесь никто не знал. Но все понимали — он хочет вывести своих старых друзей с космодрома. Сил для крупной операции, к сожалению, не хватало, и Стюарт мог привести столь желанное пополнение. В то момент, когда Пеньель двинулся в путь, его неожиданно догнал Аято.

— Лоран, — негромко проговорил самурай. — Передай Полу одну небольшую просьбу. Перед уходом надо свести кое с кем счеты. Начните с майора Стоуна. Именно по его милости мы оказались в западне. Есть и еще один мерзавец — его имя полковник Моррисон. Он тоже должен умереть…

— Слишком опасно, — ответил француз.

— Это просьба, а не приказ, — пояснил Тино. — Если не будет возможности, значит, не рискуйте. Удачи вам.

Пеньель уходил все дальше и дальше. Скоро он достигнет базы. Дальнейшее развитие событий зависит от сообразительности Стюарта и расположения Фортуны.

Храбров очень жестко ограничил друзей во времени. Они должны подойти к восьми часом утра. Если не успеют — отряд их ждать не будет. Пол медлить не станет, но поверят ли в легенду Возан и Канн? Трудно сказать…

Если аланцы уверены, что группа уничтожена, то сомнений возникнуть не должно. А вот если… Проклятое слово! За ним всегда следует неопределенность!

Наемникам сейчас оставалось только ждать.

* * *

Опираясь спиной о стену здания, Аято вытянул ноги и, ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнес:

— А если предатель Лоран?

— Не имеет значения, — спокойно проговорил русич. — Он может сообщить лишь то, что мы живы, и замышляем какое-то нападение. Ни места, ни времени Пеньель не знает. Мы конечно не получим подкрепления, но я подстраховался на случай неудачи. Мелоун даст нам двадцать гетер. Маловато, хотя выбора все равно нет.

— Что ты задумал? — откровенно спросил Родригес.

— Нет, — отрицательно покачал головой Храбров. — Сейчас никому я не скажу о плане. Аланцы в паре километров отсюда. Любой перебежчик угробит идею на корню. Ставка слишком высока — наши жизни.

— Ты не доверяешь друзьям? — обиженно воскликнул Саттон. — Мы кровью доказали свою преданность. Любой из отряда…

— Спокойно, Крис, — остановил англичанина де Креньян. — Олесь прав. Риск хорош тогда, когда он оправдан. Любопытство — не самое лучшее качество человека. Потерпеть несколько часов труда не составит. В конце концов, если операция авантюрна, от нее всегда можно отказаться…

— Она действительно авантюрна! — рассмеялся русич. — Я объясню суть моего плана непосредственно перед выходом. В пустыне незаметно покинуть отряд никто не сумеет!

Пока земляне дожидались друзей, события на космодроме развивались своим чередом. Рассказу Лорана поверили и командующий и барон, хотя у аланцев не было ни малейшей возможности проверить его.

Возан не хотел ошибиться во второй раз. Он очень нуждался в точных сведениях о силе гетер, расположении укреплений и поддержке со стороны остальных кланов морсвилцев.

Порой полковник проклинал себя за малодушие, проявленное в разговоре со Стоуном — сейчас командующему остро не хватало наемников!

При штурме города земляне просто незаменимы, Храбров и его люди превосходно знали Морсвил. Счеты с ними надо было сводить после сражения…

После незначительных колебаний Возан разрешил Стюарту покинуть базу. Решение полковника вызвало неудовольствие Канна, но возражать сотник не посмел. Оливер чувствовал, что француз что-то скрывает — слишком уж торопился Пеньель, и его странное поведение настораживало барона.