Взяв Сьюзен под руку, Грэшем подвел ее к крыльцу коттеджа и, усадив на ступеньки, рассказал все о засаде в Стоун-Тоусе и безжалостном истреблении индейских женщин и детей.

– Боже милосердный! - прошептала Сьюзен, когда он закончил, и прижала к глазам краешек шали. - Я думала…

Гнев захлестнул ее. Сенатор Стоун прекрасно знал, что случилось, но его волновало только позорное увольнение, пятно на имени Стоунов. Сенатор никогда бы не признал, что Боуи действовал по велению чести и совести.

После долгой паузы Сьюзен коснулась рукава Грэшема и быстро убрала руку.

– Расскажите мне об убийстве.

– Капитан Стоун действительно убил Лютера Рэдисона. Тот выслеживал капитана Стоуна до округа Галливер в Канзасе. Он поклялся убить вашего мужа. На суде двое свидетелей под присягой показали, что капитан Стоун неожиданно выстрелил в Рэдисона и хладнокровно убил его. Они утверждали, что Рэдисон был безоружен.

Сьюзен поникла и закусила губу. Именно эту историю она слышала от сенатора.

– Дело кажется достаточно простым, если бы…

– Что?

– Эти свидетели были друзьями Рэдисона. Оба находились в Стоун-Тоусе, когда ваш муж на суде обнародовал правду. Кроме того, Стоун был ранен в бедро. - Грэшем нахмурился. - Возможно, против вашего мужа составили заговор. Теперь уже ничего не докажешь, но, боюсь, вашего мужа приговорили к повешению за акт самозащиты.

Сьюзен уронила голову и прижала к глазам ладони.

– Я ничего не знала, - прошептала она.

– Я считаю, что необходимо дальнейшее расследование. - Грэшем помолчал. - Сообщения в газетах кончаются заметкой, что приговор приведен в исполнение. Но в отчетах нет ни слова о том, что вашего мужа действительно повесили.

– Разумеется, Боуи повесили, - возразила Сьюзен, стряхнув слезы. - Иначе он давно вернулся бы ко мне и Нэйту. - Она уставилась в темноту. - Я поверила сенатору на слово и решила, что Боуи сошел с ума.

Грэшем неловко обнял ее за плечи, и она уткнулась ему в грудь, тихо плача.

– Вы должны гордиться своим мужем, миссис Стоун. Капитан был исключительным человеком, человеком чести.

Осознав, что губы Грэшема касаются ее волос, Сьюзен зарделась, выпрямилась и отстранилась от него. Глубоко вдохнув, она положила руку на грудь и с удивлением обнаружила, что ее сердце колотится, а та сторона лица, по которой скользнули его губы, онемела.

– Боуи был еще более исключительным человеком, чем вы полагаете, - сказала она после минутного молчания, радуясь тому, что их окружает непроглядная тьма.

Затем прерывающимся голосом, перемежая свою речь глубокими вздохами, Сьюзен поведала ему обстоятельства рождения Нэйта.

* * *

Сидя верхом на лошади, Грэшем смотрел сквозь сумрак ночи на коттедж Сьюзен Стоун и размышлял о прошедшем вечере.

Сьюзен наверняка считает, что он потрясен ее историей. На самом деле удивлен, пожалуй, но не более того. Мало что на свете поражало Грэшема, хотя реакция на то, что он узнал о Боуи Стоуне, показалась ему неожиданной.

Он хотел бы испытывать неприязнь к Боуи Стоуну, обвинять его в том, что тот оставил жену и ребенка без средств к существованию. Вместо этого Грэшем восхищался им, и его приводила в негодование совершенная по отношению к нему несправедливость. Он даже испытал приступ беспричинной ревности, вспомнив, как смягчился голос Сьюзен, когда она говорила о своем муже.

Насколько знал Грэшем, его самого ни одна женщина еще не называла исключительным. Ни одна голубоглазая женщина не украшала стены его фотографиями.

Сьюзен казалась такой беззащитной и трогательной, когда припала к нему в порыве горя. Он ощутил электризующее прикосновение ее мягкой груди, аромат волос, благоухавших солнцем и лимоном.

Вздохнув, Грэшем повернул лошадь по направлению к Оулз-Бьютту и стиснул ее бока.

Ну почему бы не выбросить Сьюзен Стоун из головы раз и навсегда? Отчего его тянет к ней и постоянно преследует чувство ответственности за нее?

Грэшем думал об ожогах на руках Сьюзен, о следах от утюга на ее рукаве и рубашке Нэйта, о несъедобном рагу и подгоревших булочках. Думал о ее мягких русых волосах, уложенных по-новому в простой узел, о тесном коттедже, которым она, видимо, гордилась. Пытался представить себе ее в классе, полном непоседливых детей.

Сьюзен Стоун притягивала и раздражала его. Грэшем сочувствовал ее бедам и восхищался ее стойкостью. Совершенно не приспособленная к жизни, она была слишком горда, чтобы смириться с поражением. Обладая живым умом, Сьюзен предпочитала, чтобы мужчины решали все за нее. Его бесконечно раздражала ее беспомощность. Грэшем подозревал, что противостояние Генриетте Уинтерс было единственной попыткой самоутверждения, предпринятой Сьюзен за всю жизнь. Она ни по каким статьям не подходила ему.

Почему же он не может перестать думать и беспокоиться о ней? Сьюзен Стоун сводила его с ума. У нее были самые голубые глаза, какие ему доводилось видеть, и мягкий пухлый рот, моливший о поцелуях. У Сьюзен были округлые формы и осиная талия. Ее волосы благоухали солнцем. Даже ее сын, юный Нэйт, нравился ему.

– А, пропади все пропадом!

* * *

С указкой в руке Сьюзен стояла за столом, слушая, как Хетти Алдер читает вслух абзац, написанный учительницей на доске. Остальные ученики прилежно трудились над своими заданиями. Только Эдди Мерсер, сын мэра, угрюмо глазел в окно на порхавшую птичку. На одеяле, постеленном на полу возле бачка с водой, тихо посапывал Нэйт. Если не считать мрачного, невнимательного Эдди, все шло гладко.

Это было очень кстати, потому что у стены на стуле восседала, внимательно наблюдая за всем, миссис Уинтерс и вершила суд. Ничто не ускользало от ее зорких глаз. Плоская соломенная шляпка, строгого покроя зеленый костюм, чопорно сложенные на ручке желто-зеленого зонтика руки придавали ее облику вес и значительность.

Сьюзен нервно облизнула губы и возблагодарила небеса за то, что хотя бы ее белая блузка не носит на себе следов общения с утюгом. Спрятав дрожащие руки в складках темной юбки, она улыбнулась Хетти.

– Спасибо, Хетти, очень хорошо. Займись теперь задачкой по арифметике. Я проверю ваши доски после того, как послушаю Эдди. - Этого момента Сьюзен боялась больше всего. - Эдди, пожалуйста, прочитай свое сочинение по истории. Можешь отвечать со своего места.

Эдди Мерсер бросил затравленный взгляд на миссис Уинтерс, затем посмотрел на Сьюзен. Темный румянец залил его лицо.

– Нет, - выдавил он, понурив голову.

– Прошу прощения? - Сьюзен уставилась на него, и сердце у нее замерло. Она молча взмолилась о том, чтобы он не противоречил ей в присутствии миссис Уинтерс.

– Не буду я читать вслух, - пробормотал Эдди.

Сьюзен судорожно сглотнула, запретив себе смотреть на миссис Уинтерс в надежде получить руководящие указания. Инстинкт подсказывал ей, что, если она обратится за помощью, это погубит ее.